Светлый фон
Шевелится. Разевает рот, шевелится. Слабое, беспомощное… розовое, слюнявое, маленькое… мерзость какая…

Меня не обманешь. Ты меня не обманешь, тварь. Вот этой безобидной внешностью, этими крошечными ручками, бессмысленным взглядом.

Меня не обманешь. Ты меня не обманешь, тварь. Вот этой безобидной внешностью, этими крошечными ручками, бессмысленным взглядом.

Потому что я вижу тебя совсем иначе. Совсем. О, я прекрасно вижу – и высокую трибуну, и людское море внизу, и твои руки, воздетые к небу, и вопль толпы, один стотысячный голос, рвущийся из глоток; я вижу, как поднимается этот вопль к точно такому же закату и как становятся тесными улицы, а еще я вижу…

Потому что я вижу тебя совсем иначе. Совсем. О, я прекрасно вижу – и высокую трибуну, и людское море внизу, и твои руки, воздетые к небу, и вопль толпы, один стотысячный голос, рвущийся из глоток; я вижу, как поднимается этот вопль к точно такому же закату и как становятся тесными улицы, а еще я вижу…

Этих всех тоже не должно тут быть, и виноват в этом будешь ты, потому что ты приведешь их сюда, они твоей волей придут сюда, и они захотят решать, и все вы, все без исключения, решите то, что не нравится мне. Мне – так не нравится.

Этих всех тоже не должно тут быть, и виноват в этом будешь ты, потому что ты приведешь их сюда, они твоей волей придут сюда, и они захотят решать, и все вы, все без исключения, решите то, что не нравится мне. Мне – так не нравится.

Я не хочу – непокорности.

Я не хочу – непокорности.

Я не хочу – простора.

Я не хочу – простора.

Я не хочу – сомнений.

Я не хочу – сомнений.

Я хочу, чтобы все оставалось как оно есть.

Я хочу, чтобы все оставалось как оно есть.

И сейчас я заставлю тебя замолчать. Как и всех других.

И сейчас я заставлю тебя замолчать. Как и всех других.

…Еще один поворот, и как же хорошо, что можно так двигаться: легко, свободно, без преград и препятствий. Для меня нет дверей и запоров, для меня нет высоты, холода, страха, боли…

…Еще один поворот, и как же хорошо, что можно так двигаться: легко, свободно, без преград и препятствий. Для меня нет дверей и запоров, для меня нет высоты, холода, страха, боли…

Самка, конечно, поднимет визг. Они всегда поднимают визг; безмозглые, тупые, они всегда вопят, они не понимают, что привели в мир; идеальным было бы убивать сразу самок, но, к сожалению, пока не появится тварь, это бесполезно, можно ошибиться, свет, их свет, слишком плохо виден. Пусть визжит, ничего. Пройдет время, и она смирится. Привыкнет. Или сдохнет. Все равно.