ДЕД. Это для чего?

МАША. Порчу снимать буду. Сорок осиновых веток ломать. Осины, правда, в городе не достать, но я читала — спички тоже годятся, их из осины делают.

Она отсчитывает на столе сорок спичек.

ДЕД. И что, не будет сифонить?

МАША. Дырка затянется. Не сразу, но затянется. Стойте спокойно, клиент. А то яйцо опрокинете. Ну, начинаем.

Несколько секунд молчит, собираясь с духом, тем временем дверь туалета приоткрывается и выставляется физиономия Бурого, Магистр же устраивается поудобнее — ему очень интересно. Потом Маша затягивает нараспев, ходя при этом вокруг деда и бросая ему под ноги разломанные спички.

МАША. Червяк в земле, камень в золе, лицо в зеркале! Яйцо в гнезде, крест на стене, порча не на мне, Божьей рабе Марье, не на рабе... (деловито). Клиент, как вас по имени?

ДЕД. Вла-ди-лен. Владимир Ильич Ленин.

МАША (опять голосит). Порча не на мне, рабе Владилене, не в его руках, не в его ногах, не в головах, не на груди, не спереди, не сзади...

ДЕД. Дырка у меня вот тут. И сифонит.

МАША. Не он отпет, не в нем сто бед, нет в нем лиха, у покойного в сердце тихо...

МАГИСТР. Тебе бы такое «тихо»!

МАША. А в груди раба Владилена сердце, бейся, кровь по жилам лейся...

ДЕД. И дырка!

МАША. И дырка — заткнись! Как я, Марья, ветки эти ломаю, к ногам раба Владилена кидаю, так я и делом своим, и словом своим порчу снимаю!