Она была красива той яркой сочной красотой, которой бывают красивы чистокровные орчанки. Крупная, но удивительно гармонично сложенная женщина, в длинном платье огненного цвета, с длинными волосами, заплетёнными в две косы и с роскошной золотой гривной, закрывающей почти всю грудь, с сожалением смотрела на драконов.

— Что же вы творите, дети мои? Как посмели оскорбить отмеченную моим благословением? Или забыли, что за это бывает? Или не разобрали знаки на её теле?

С каждым словом головы драгнайров опускались всё ниже и ниже… А Великая мать и не думала останавливаться.

— Ну, что ж, значит, придётся вас наказать…, - она задумчиво рассматривала драгнайров, как будто взвешивая что-то или выбирая соответствующую меру наказания.

— Ты, Златан, уже никогда не сможешь иметь своих детей. И твоя жена здесь будет не при чём.

— Советник! Советник? Ах, Советник, я же предупреждала тебя! Ты не прислушался! Твоих детей воспитает простая человеческая женщина, и никого из них ты никогда не увидишь.

— Зоран Титрой, твоя вина не столь велика, но и ты получишь своё наказание. Ты будешь владеть и не посмеешь коснуться, ты будешь видеть, но не посмеешь подойти, ты будешь сгорать, но не сможешь потушить. Пока женская рука не смешает твою кровь со своей.

— По твоей вине, Златан Титрой, вы потеряли Мать Повелителей. Не родятся в срок дети, и война будет продолжаться. Помни об этом.

Мне пора, я и так слишком долго нахожусь на чужой планете — её боги уже сердиты на меня. Лисисайя, ты свободна. Не будет драгнайрам божественных детей. Они пока не достойны. Живи, девочка. У тебя всё ещё впереди…

И расстаяла призрачным облачком. Как будто её и не бывало.

Священный ужас на лицах, смотревших на меня мужчин, заставил оглянуться: а вдруг за моей спиной есть ещё кто-то?

К счастью, там никого не оказалось, поэтому я с чистой совестью решила покинуть сию печальную юдоль. Но уйти мне не дали. За дверью раздались громкие голоса и, слегка приоткрыв створку, в комнату вошёл один из охранников. Остановившись строго на один шаг у двери, склонился в поклоне.

— Разрешите? К вам гости, Повелитель. Пропускать?

Тот безразлично махнул рукой.

— Пропускай!

Но тому, кто ломился в слегка приоткрытую дверь, придерживаемую охранником, не было никакого дела до того, разрешит Повелитель ему войти или нет.

Принц Норвей, собственной блистательной персоной, широким шагом вошёл в комнату и, выразительно посмотрев в мою сторону, выдал:

— Вас ищет отец, Повелитель Титрой! Он обеспокоен вашим длительным отсутствием! — и не дожидаясь ответа, решил на месте прояснить ещё один жизненно важный для него вопрос.