— Да ну!.. Вы серьёзно?

— Серьёзней некуда, — англичанин нахмурился, остальные промолчали. Влад посмотрел виновато. А Женя вознегодовала:

— Да как вы посмели! Под боком у любимого капитана… Хотите подставить командора?!.. Отчудить такое под носом у дэвхаров!.. Талех один из них…

— Вот именно! — высказался Рокен. — Это для тебя он — любимый командор. А для нас — один из них… В настоящий момент.

— Поэтому, мы от тебя и утаили, — заметил Фиримин. — Прости…

— Прости?! — Женька окончательно вышла из себя, так, что перехватило дыхание, и сжала кулаки. — Прости?.. Да вы… Вы — оба! Чуть не убили его! Едва не сломали мне жизнь… Своими экспериментами.

— Всё же обошлось, — возразил Фиримин.

— Откуда вы знаете? — она подозрительно сощурилась.

Все дружно посмотрели на Рокена.

Н-да, конспиративщики из них те ещё…

— А о чём речь-то? — попытался выкрутиться Егор, запоздало сообразив, что их, по существу, взяли на пушку. — Какие такие наши эксперименты и ваша с командором жизнь?

— Не финти! — Женька так разозлилась, что едва ли не топала ногами, но присутствие укоризненно вздыхавшего Моисеевича немного охладило её обвинительский пыл.

— Вам-то не стыдно, Иннокентий Моисеевич? Талех столько для вас сделал! Вырвал из лап дмерхов…

— Но-но-но! — проявился Шердан. — У дмерхов нет лап.

— Заткнись, капюшон с завязками!

Шердан переместился в угол, что-то обиженно шелестя.

— Ты сядь… Сядь, Евушка, — вздохнул Моисеевич, придвигая стул. — Садись… Успокойся, — тут же принёс стакан воды и впихнул ей в руку. — Давай-ка разберёмся, по-хорошему…

— Что ты знаешь? — поинтересовался Хрусталёв.

— Всё!

Женя понюхала жидкость в стакане, на всякий случай, и выпила сразу половину. Не настолько же Моисеевич и присутствующие здесь коварны, чтобы вырубить её, подсунув что-нибудь из джамрано-шакренских арсеналов. Хотя, от Рокена стоило ожидать…