Радех весело рассмеялся.

— Реформистов так легко обмануть?

Приблизился к кровати и сдёрнул одеяло… Тери невольно сжалась. На кровати покоилось голое женское тело… Пластиковое, не живое…

— Видишь, — усмехнулся традиционалист. — Кому и зачем это понадобилось? Похоже на глупую шутку.

«Действительно! Что бы это значило?»

Тери осторожно потрогала ногу в пушистом носке. Холодная, твёрдая…

— Искусственная женщина? И не андроид… Кажется, я видела что-то такое, — вспомнила она, — в антикварном магазине, на станции.

Тери занесло туда однажды, за компанию с Иствудом. Англичанин обожал земной антиквариат.

— Не важно, что это, — ответил Радех, — если оно попусту расходует наше время.

Традиционалист смёл с кровати пластиковую куклу, а вслед за ней полетели подушки и сорванная с матраца простыня.

— Чтобы ничего не мешало, — пояснил Радех и намекнул. — Осталась твоя одежда.

— Я сейчас…

Он прилёг на кровать и смотрел, как она раздевается. А Тери застеснялась своих генов, потому что так давно ничего в себе не меняла…

«Что, интересно, видит Радех?»

Теперь невзрачная оболочка реформистки перед ним как на ладони, и никакой загадки… Обыкновенные чёрные волосы, светлая кожа, серо-зелёные глаза…

«Эх! Был бы у меня проявитель…».

Или прежняя фееричная внешность. Она бы чувствовала себя увереннее… А так… Нет, не так. Тери казалась себе незащищённой, голой. Надо признаться…

«Да я и так почти голая!»

Она стянула бриджи, от стыда уставилась в пол и внезапно увидела нечто, от чего застенчивость как рукой сняло. Коммуникатор! Пластинка призывно поблёскивала на ворсистом покрытии, возле кровати… Мысли заработали с бешеной скоростью.

«Талех не мог забыть. Значит, Ева… Только бы функционировал!»