Женьку разобрал смех. Остальные с любопытством наблюдали за этим джаммским представлением.

— Вот линдри — это фантастика! Если бы я раньше знала… Почему ты давно не обменивался с линдри?

Рокен сглотнул и как-то затравленно посмотрел на окружающих. Евгении стало его жалко…

— Так вот, Рокен! Если хочешь, чтобы я оставалась на станции и встречалась с тобой, почаще обменивайся с линдри, или, на худой конец, с землянками… Иногда они того стоят, а иногда, нет…

Нимрадилль приценилась к Женьке, и та чуть не провалилась сквозь палубу, одновременно стараясь не заржать.

— Или с традсельгарками, — капризно продолжала Ним. — Они пикантны. А ещё мне по вкусу…

— Рокен! — не выдержала Евгения. — Все джамранки такие сумасшедшие? Ещё немного, и она затребует генетическое меню! А гатрака тебе не подать, крошка? На десерт. Со сливками!

Ним упёрла руки в бока и, прищурившись, вперилась в землянку.

— Перестаньте, — потребовал Моисеевич, как старший и мудрый. — Я понимаю, дело молодое. Но ступайте выяснять отношения в каюту.

Кто-то разочарованно вздохнул. А Женька наконец дала волю своему веселью — убежала за переборку и прохохоталась. А когда вернулась в кают-компанию, там уже решали, что делать с горе-пиратами.

— Трое пока в неисправном холодильнике, — сказал Гэбриэл.

— Что поделать, — сморгнул Зверь. — Нету у нас гауптвахты.

— Позже мне напомни, — попросил Гэбриэл, — и мы трансформируем под камеры пару кают. Чтобы с силовым полем и решётками.

— Всё, как положено, — отозвался Зверь.

— А где четвёртый? — поинтересовался Фиримин, озабоченный всеобщей безопасностью.

— Отравленный Евой — в медблоке, — сообщил Влад. — Его постоянно тошнит.

— Да, — кивнул Гэбриэл. — А то ещё провоняет холодильник. К тому же, его не только рвёт…

Вдаваться в подробности он не стал. Все и так поняли.

— Как это ты его? — допытывался у Женьки Моисеевич. — Покусала?

— Это не я… Яд. Из браслета.