Как завороженный, Пашка сделал несколько шагов. Дверь сама собой открылась, крест вылетел в коридор и снова остановился. Он слегка светился в полумраке, и еще казалось, что от него идет едва уловимый размеренный свист, словно он дышит. Пашка шагнул за ним. Он чувствовал, что какие-то невидимые силы тянут его. И ослушаться этих сил он не мог, это было еще страшнее, чем идти в неизвестность за странным летающим проводником.
Пашка продолжал идти, не замечая ничего вокруг. Он не понял, как оказался на лестнице, уходящей вниз. Под ногами хрустели мелкие камешки, с потолка падали капли. Крест плыл впереди, слегка подсвечивая дорогу.
Мальчик опомнился только, оказавшись возле тяжелой двери, заросшей пылью и паутиной. Он видел уже много похожих дверей, но эта имела одно отличие. На ней кто-то криво нацарапал во всю ширину: «ОБЩАЯ ПАЛАТА».
Пашка растерянно оглянулся. Крест куда-то пропал, вокруг были лишь темные мрачные стены.
Ему ничего не оставалось делать. Он подошел к двери и, приложив немалое усилие, открыл ее.
Глава 5. Общая палата
Глава 5. Общая палата
Его взгляду открылось низкое длинное помещение с двумя рядами кроватей. Их было много, но все пусты, а некоторые – просто поломаны. Чувствовалась заброшенность этого места.
Пашка осторожно прошел в глубь палаты. Стояла полная тишина, здесь даже крысы не бегали. По углам валялись обрывки картонных коробок, битое стекло, всюду висели комки паутины. Единственное, что обнадежило мальчика – это окна. Их было несколько, и они располагались не так высоко, как в одиночной палате. До них вполне можно было дотянуться, встав на кровать.
На противоположной стене палаты Пашка обнаружил обычную школьную доску. Там даже было что-то написано мелом. Он подошел и увидел бледные осыпавшиеся строки:
Мальчик сердито отвернулся. Он уже знал эти стихи, и не хотел снова их читать. От них портилось настроение.
Он присел на ближайшую кровать, обдумывая, что все это может значить. Если палата общая, значит, здесь еще кто-то должен быть. Иначе, зачем его сюда привели?
И тут рядом послышался негромкий печальный вдох. Пашка вскочил, обернулся. Он увидел, что на соседей кровати лежит под серым одеялом девочка. Она была такая худенькая, что он сначала ее просто не заметил. Глаза у нее были закрыты, но губы слабо шевелились.
– Эй, – шепотом позвал Пашка, подойдя вплотную. – Ты меня слышишь?
Она не слышала, наверное, спала. Только губы продолжали шевелиться, словно во сне она что-то говорила или читала.