Мы улетаем без сожаления, хотя сделано далеко не все. Тайна исчезновения Большого Брата остается пока не раскрытой, но разгадать ее нам не дано. Мы сделали все, что могли, и возвращаемся домой. Пора прощаться. Репортаж вел Хейвуд Флойд.

Малочисленная публика разразилась ироничными аплодисментами. Впрочем, на Земле к ней присоединятся миллионы.

— Я говорил не для вас, — раздраженно заметил Флойд.

— Но говорили, как всегда, хорошо, — примирительно сказала Таня. — И мы согласны со всеми вашими положениями.

— Не со всеми, — раздался негромкий голос. — Остается одна проблема.

На обзорной палубе воцарилось молчание.

— Не понимаю, — прервала его Таня обманчиво тихим голосом. — Какая проблема, Чандра?

— Последние недели я готовил ЭАЛа к полету к Земле. Теперь от этих программ придется отказаться.

— Мы сожалеем, но это единственный выход…

— Я имею в виду другое.

Все были поражены — прежде Чандра никогда никого не прерывал. И тем более Таню.

— Мы знаем, сколь чувствителен ЭАЛ к целям полета, — продолжал маленький индиец. — А теперь вы предлагаете вложить в него программу, которая, не исключено, приведет его к гибели. Да, будущая орбита «Дискавери» вполне стабильна и безопасна. Но что случится с кораблем, если в полученном нами предупреждении есть хоть какой — то смысл? Мы забыли об этом, потому что испугались сами. А какова будет реакция ЭАЛа?

— Вы полагаете, что он может ослушаться приказа? — медленно отчеканила Таня. — Как в предыдущем полете?

— Было не так. Он просто пытался выполнить противоречивые команды.

— Но теперь — то противоречия нет!

— Для нас — да; одна из приоритетных задач ЭАЛа — сохранить корабль. Теперь мы пытаемся помешать этому. Последствия этого шага могут оказаться непредсказуемыми. ЭАЛ — слишком сложная система.

— Я не вижу проблемы, — вмешался Саша. — Просто не надо сообщать ему о возможной опасности, тогда никаких сомнений у него не возникнет.

— Чандра, — требовательно спросила Таня. — Вы уже обсуждали это с ЭАЛом?

— Нет.

Было ли колебание в его голосе? Возможно, подумал Флойд. Не исключено, что вспомнил что-нибудь и отвлекся. Или лжет, сколь это ни невероятно.