Сузив глаза, леди Глория посмотрела на капитана Тэджесса и сердито отослала его прочь. Минутой позже она уже обращалась к экипажу по сети общего оповещения:

— Слово «робот» изымается из употребления… никто из членов экипажа… под угрозой штрафа…

Дав отбой, она заблокировала резервную линию связи, а по основной вызвала психологическую службу. На экране появилось лицо лейтенанта Неслор.

— Я только что выслушала ваш приказ, благородная леди, — сказала психолог, — Боюсь, однако, что мы имеем дело с глубинными инстинктами человеческой натуры — страхом или ненавистью ко всему неизвестному и чуждому. Ваше сиятельство, у нас есть вереница предков, в свое время считавших себя лучше других лишь в силу обладания чуть более светлой пигментацией кожных покровов. Сохранились свидетельства о том, что порой даже цвет глаз человека влиял на принятие исторических решений. Мы вошли в очень глубокие воды, и если сумеем благополучно добраться до берега — это станет венцом наших достижений.

В голосе психолога было столько живости и нетерпения, что главный капитан ощутила в душе ответный трепет. Если она и ценила что-то в людях, так это уверенный взгляд на мир, способность встречать любые препятствия с юношеским запалом и волей к победе и не признавать невозможного. Тихо рассмеявшись, леди Глория отключила связь.

Порыв бурной радости прошел. Она осталась один на один со своими заботами. Впрочем, так и должно было быть. Офицеры-аристократы потому и располагали практически неограниченной властью, что обязаны были разрешать любые, даже самые запутанные проблемы в масштабах планетарных систем.

Минутой позже леди Глория вновь вызвала метеорологическую службу.

— Лейтенант Кэннокс, когда явится офицер-метеоролог флота Пятидесяти Солнц, примените, пожалуйста, следующую тактику…

Мэлтби жестом отпустил водителя. Машина развернулась и укатила, оставив капитана хмуро созерцать огни энергетического барьера, перегораживающего улицу недалеко впереди. Потом он задрал голову и посмотрел на земной корабль.

Чтобы увидеть корабль прямо над собой, Мэлтби пришлось проехать немало миль и пересечь почти весь город. «Звездный рой» завис невообразимо высоко — длинная черная торпеда, почти растворяющаяся в небесной мгле. Но даже на такой высоте он был заметно крупнее всего созданного руками человека и когда-либо виденного в мире Пятидесяти Солнц — неправдоподобное металлическое порождение мира столь далекого, что он казался едва ли не мифическим. Но корабль над головой отнюдь не был мифом.

Мэлтби подумал, что земляне постараются вывернуть его наизнанку своими тестами, прежде чем примут хоть одну из рассчитанных им орбит. Не то чтобы он сомневался в способности своего двойного разума выйти победителем из подобной ситуации; но не следовало и забывать об ужасающем временном разрыве, отделявшем науку Пятидесяти Солнц от достижений земного знания, уже успевшего неприятно поразить соотечественников Мэлтби. Мезоделлианин вздрогнул и сосредоточил внимание на улице перед собой. Из двух аппаратов, стоявших посреди улицы, разворачиваясь, взмывали веера ярко-розового, совершенно прозрачного пламени. Выглядело оно электронным и смертоносным. За ним виднелись люди в блестящих мундирах. Непрерывным потоком они вливались в здания и выходили из них. Тремя кварталами дальше сиял второй занавес розового огня.