— Вопрос, который вы Задали, — промолвил Кирк, — в точности такой же, как и первый.

— Я вас спросил! — свирепо сказал Кларк. — Если кто–нибудь из настоящего отправится в прошлое и сделает что–нибудь расходящееся с историей — каким бы малым ни было расхождение, — он изменит это прошлое, от которого зависит настоящее. Представьте себе изменяющееся прошлое! Допустим, Джордж Вашингтон умирает от оспы! Допустим, мать Эдисона выходит замуж за другого человека! Допустим, убийца Линкольна промахнулся! Если человек отправится в прошлое — что вопреки воле человеческой и божьей! — и изменит это прошлое, он тем самым изменит настоящее, являющееся его производной. Только бог знает, что может произойти. Вы можете исчезнуть, как залетевшая в лампу мошка, потому что в новом прошлом один из ваших предков умер из–за стечений обстоятельств, которые вы и вызвали! Наши города могут превратиться в топи, потому что в новом прошлом кто–то не изобрел взрывчатку, которыми взрывали скалы. Миллионы людей могут прекратить свое существование, потому что в новом прошлом один из предков умер от болезни, вместо того, чтобы зачать детей. Наши отцы и матери могут стать фантомами — ничем! Их может никогда и не быть, и нас тоже может никогда не быть! И это именно то, что неизбежно произойдет!

— Не неизбежно! — выдохнул Дуг. — Говори…

— Вы не сделаете этого! — закричал сенатор Кларк. — Если только есть бог на небесах, вы не сделаете этого! Это чудовищно! Я не знаю, как заставить вас понять это, но если существуют вещи в мире, которые нельзя простить, то ваш план относится к их числу! Я вернусь в Вашингтон, и когда расскажу, что вы здесь вытворяете…

— Я бы хотел, — сказал Кирк, — чтобы вы все–таки не были таким идиотом, Кларк. Если то, что мы делаем станет известно — хоть самая маленькая частица, — как вы думаете, сколько государств займется разработкой такого же проекта? И сколько государств добьется решения проблемы? Нет большего предательства, Кларк, чем даже просто открыть рот и сказать: «Тик–Ток»!

— Зачем вы затеяли все это? — настаивал Кларк. Глаза его горели яростью. — Зачем? Зачем вы пытаетесь возмутить все законы природы?

— Это может означать, — сказал Дуг так же страстно, как и раньше, — что больше не будет войн. Нашу цивилизацию можно будет остановить на той грани самоубийства, на которой она находится. Такой человек, как Гитлер, угрожающий миру, может быть полностью отстранен от власти.

— Нельзя даже и пытаться этого делать! — вскричал сенатор. — Даже пробовать! Даже думать об этом!

Тони сглотнул. Он уже пытался заговорить — хотя знал, что это бесполезно — но в это время Макгрегор у пульта вся напряглась.