«Надежда» резво неслась по волнам, и ее длинный плоский форштевень слегка подрагивал на ряби Гольфстрима. Владелец яхты Теодор Дебнер держался за румпель и правил, время от времени плавно подстраиваясь под ветер. Его гость Джордж Мэтьюз прижался к комингсу и пристально глядел на запад, пытаясь рассмотреть песчаное побережье Флориды. С тех пор как яхта покинула Эверглейдз, ни один из мужчин не проронил ни слова.

– Бодрит, нечего сказать, – произнес наконец Мэтьюз.

– Ты о чем? – резко спросил Дебнер.

– О парусном спорте, конечно же.

– А-а-а, – протянул Дебнер и усмехнулся. – Я думал, ты имеешь в виду свои недавние подвиги. Такие развлечения тоже горячат кровь?

Мэтьюз поежился:

– Ну зачем же так начинать? Мы выбрались в открытое море, чтобы все обговорить. Ситуация, черт побери, неприятная.

– Я сейчас сменю галс, – сказал Дебнер. – Будь добр, потрави кливер-шкот.

– Кливер-шкот?

– Берись вон за ту веревку, – пояснил Дебнер. – Когда пойдем против ветра, ослабь ее, но только не выпускай… Э, да ты совсем ничего не знаешь о яхтах?

– Это мой первый выход, – признался Мэтьюз. – Мне больше по душе альпинизм.

Он отыскал нужную веревку и взялся за нее. Яхта тем временем плавно развернулась и пошла против ветра, паруса бешено хлопали.

– Трави, – сказал Дебнер.

Мэтьюз дважды обмотал конец вокруг руки, напряг плечи и отвязал веревку от крепительной утки. Большой кливер с треском наполнился ветром.

– Крепи! – крикнул Дебнер, изо всех сил налегая на румпель. Мэтьюз не мог ничего сделать, его протащило вдоль всего кокпита. Просто невероятно, откуда в треугольном куске парусины столько мощи! Если б Мэтьюз не успел отвязать шкот от руки, его перекинуло бы через крышу каюты.

Наконец яхта легла на другой галс, и Дебнер одной рукой выбрал втугую шкот, пока подветренный кливер не развернулся.

– Я же говорил, что в море от меня проку мало, – дрожащим голосом сказал Мэтьюз, растирая потянутое плечо.

– Ну да. Зато в других делах ты мастер.

Море тем временем волновалось все сильнее, ветер крепчал. Когда они только покинули порт, дуло умеренно, теперь же в парусах завывало. По серому небу неслись рваные черные тучи.

Длинная гоночная яхта тяжело переваливалась на волнах. Идеальное дополнение своего хозяина: изящная, строгая, лощеная, немного резкая на ходу, она будто скользила по морю с легким пренебрежением к последнему.