Я рассмеялась:

– Превосходно. Значит, наш – мошенник. Умер по крайней мере семьсот лет назад. – Я взглянула на Хара Дориана, чьи длинные кудри разметались по подушке. – Сдаешь, Хар. Он тебя провел.

Хар проглотил кусок медового хлеба и ухмыльнулся:

– Как скажете, Мудрая. – Он ничуть не смутился. – Убить его?

– Нет, – сказала я. – Он игрок. В состязании разумов не смошенничаешь. Пусть играет.

Несколько дней спустя, когда план Игры был составлен, я пригласила киборга к себе в кабинет, огромную комнату, устланную темно-алым ковром, где возле окна, из которого открывается вид на стены замка и болота вокруг них, живет мой стеклянный цветок.

Лицо киборга ничего не выражало. Ну конечно, конечно.

– Игра назначена, – объявила ему я. – Через четыре дня.

– Я рад.

– Хочешь посмотреть на призы?

Я вызвала изображения на экран. Он мельком взглянул на них.

– Мне сказали, – продолжала я, – что в последние дни ты много бродил. По моему замку и за его стенами, по городу и болотам.

– Верно, – ответил он. – Я не нуждаюсь в сне, а знания – мое хобби, моя страсть. Мне хотелось посмотреть, что это за место.

Я спросила с улыбкой:

– Ну и что же это за место, киборг?

Он в силу понятных причин не мог ни улыбаться, ни хмуриться. Голос звучал ровно и вежливо:

– Мерзкое. Место краха и отчаяния.

– Место вечной, неумирающей надежды, – парировала я.

– Место душевных и телесных недугов.