— Конечно, нет, — пожала плечами Лиэлл. — Расследование в Арджтауне прекращено, дело закрыто. Мы все знаем, что Кэти не виновата, и еще мы знаем, что теперь она свободна. С этой стороны нам опасаться больше нечего. Ведь «хозяин» мертв, — слово «хозяин» она произнесла так, будто оно ей было смертельно противно.

Словно отозвавшись на это слово, Кэти снова заплакала, но эти рыдания звучали как вздох облегчения.

— Майк, отведи Кэти в комнату и позови к ней Пола, — устало сказала посол. — Все ясно, и больше разбирать тут нечего. К сожалению, мы сейчас не сможем узнать, что именно было уничтожено диверсиями. Но это в данный момент и неважно, я так думаю. — Соэллианка снова подошла к Кэти и положила руку ей на плечо. — Мы все понимаем, что от тебя ничего не зависело. Иди, тебе надо отдохнуть.

Михаил помог девушке подняться и вывел ее из кабинета. Кэти держалась за его руку, как будто он был единственным, кто может ее защитить. Теперь, когда они остались вдвоем, он не мог больше прятаться сам от себя. Эта ладонь в его руке, эти родные заплаканные глаза уже не значили для него столько, сколько раньше. Он переживал за нее, хотелось ей помочь, защитить. Но это была не его жена. И ничего сделать с этим было нельзя.

Поэтому, когда они обнаружили у комнаты Кэти Пола, Михаил с непонятным ему самому чувством облегчения передал ее буквально с рук на руки, ничего не объясняя, ни на что не претендуя, и почти бегом спустился по лестнице. Теперь, когда все выяснения были позади, ему необходимо было остаться одному. В саду это было удобно сделать — найти свободную беседку из множества, рассыпанных среди деревьев, не составит труда, даже если все обитатели дома устремятся сюда в поисках уединения.

Это было бы смешно, если бы он мог смеяться, но первая же выбранная им беседка оказалась занята. Михаил уже развернулся, чтобы уйти, однако что-то в фигуре этого человека заставило остановиться и зайти внутрь. Сидевший поднял золотоволосую голову на звук шагов. Такие уверенные до сих пор голубые глаза смотрели с паническим отчаянием, и Михаил испугался. От всегда спокойного и уравновешенного соэллианина никак нельзя было ожидать такого вполне земного бурного волнения.

— Они сказали, с ним все будет нормально, — не дожидаясь вопроса, первым сказал Гео. Голос его, вопреки ожиданиям, звучал ровно.

— Тогда зачем ты так волнуешься? — спросил Михаил, осторожно присаживаясь рядом.

Некоторое время Гео молчал.

— У меня никогда не было братьев, — медленно сказал он. — Когда мы с Сережей только познакомились, мне показалось, что он интересный человек. А потом получилось так, что мы с ним все время были вместе. Я бы очень хотел, чтобы у меня был такой брат. Он мне тоже говорил, что ему с детства не везло на друзей-ровесников, что такой человек, как я, с ним впервые. Я узнавал про Двенадцатую экспедицию, — предупредил он скептический вопрос Михаила о «ровесниках». — Он даже старше меня лет на двадцать. Я-то родился спустя восемь месяцев после старта «Эвридики».