«Мрачные Боги… — думал он. — Вы обрекаете меня на мучения, а за что?! — Эргавс нахмурился, отчего сошлись вместе его кустистые брови, а нос чуть вздернулся, приподнимая верхнюю губу. Из глотки Управляющего вырвалось низкое, раздраженное рычание. — Вы несправедливы ко мне, — мысленно продолжал он свой монолог, адресованный незримым, но вездесущим, по мнению Эргавса, оппонентам. — Ведь Амбуш не станет слушать никаких оправданий. Это его предки свергли вас с сияющих престолов, так за что должен страдать я — потомок невинного народа?» — Такая своеобразная, раздраженная молитва крутилась в голове Управляющего, пока он шел краем разоренного поля. Теперь ему придется отчитаться за будущий неурожай. Конечно, Амбуш не станет выслушивать его объяснений — ведь Высокородным этнамам нет никакого дела до трудностей своих подданных. Тот, чьи руки обагрены кровью Богов, не станет снисходить до мелких, сиюминутных проблем собственных вассалов…

«Эх, если бы у меня было достаточно клонгов, чтобы поставить пост у каждой дыры, что проделало время в стенах Мира, то уж, пожалуй, крыс можно было б остановить…» — думал Эргавс, машинально повернув в длинный тоннель, что отходил от края поля, в том месте, где стена Мира начинала плавно изгибаться. Недавно тут, разбирая старинный завал, нашли несколько скрытых помещений, и он, погрузившись в безрадостную задумчивость, вдруг неосознанно подчинился давнему желанию — пойти взглянуть, что же там, собственно, обнаружили?..

Когда Эргавс понял, что ноги самостоятельно принесли его к обрушившемуся участку стены, поворачивать назад было поздно. Часовой, оставленный подле дыры, что вела в новый придаток их Мира, уже заметил его и лениво встал с грязного пола тоннеля, выставив вперед длинное копье.

— Стой! — хрипло и недружелюбно произнес он, гортанно растягивая звуки.

Верхняя губа Эргавса опять злобно вздернулась, — часовой был грязным, тщедушным и оборванным, но он принадлежал к народу этнамов и потому думал, что ему позволено орать на Управляющего, который, к своему непреходящему разочарованию, родился среди сенталов…

«Сын дохлого шерстобрюха… — подумал Эргавс, замедлив тем не менее свой шаг. — Твоя мать, должно быть, согрешила не с этнамом, а с крысой, дав тебе такую гнусную рожу…»

Действительно, внешний вид стражника никак не соответствовал утверждению Правителей Эрди об их божественном происхождении. Тот, в ком течет кровь Падших Богов, никак не может быть таким грязным, словно это не этнам вовсе, а какая-то замызганная половая тряпка. Голубой подшерсток, давно не мытый и не чесаный, покрывал тело этнама сплошной серо-голубой коростой, а на лице, как успел мысленно подметить Эргавс, он отсутствовал вообще, открывая взгляду коричневые складки кожи.