Арлану удавалось улавливать лишь обрывки разговоров, хотя он и прислушивался изо всех сил, понимая, что речь идет о его дальнейшей судьбе.

— Что нам с ним теперь делать?

— Это будет решать председатель. Мы должны Доставить его в деревню. Председатель во всем разберется.

— Ты думаешь, ему помогли лаламы? — почему-то шепотом спросил Лык.

— Других зверей здесь нет.

— Но если ему помогли лаламы, это же… Это же значит…

— Замолчи, Лык! Он не должен этого слышать.

— Но трансы не понимают нашего языка.

— Лаламы не помогают грансам, мы не знаем, кто этот человек.

Они отошли. Арлан не двигался, ожидая продолжения событий. Минут через пять к нему вновь приблизился повар.

На почтительном расстоянии от Арлана он положил на большой кожистый лист несколько кусков мяса и поставил кружку с каким-то напитком. Потом, пользуясь длинной жердью, очень осторожно пододвинул пленнику свой импровизированный поднос.

Арлан, решив, что скрывать развязанные путы больше незачем, с жадностью принялся за еду. Он знал, что пища, пригодная для аниранцев, подойдет и ему.

Некоторое сомнение вызвал у него лишь напиток густого зеленоватого цвета. От него шел пряный аромат. Скорее всего это был сок местного растения. После некоторого колебания Арлан решил, что скрывать свое знание местного языка дальше нецелесообразно — это могло ему слишком дорого обойтись.

Общаясь со своими стражами, он получит гораздо больше столь необходимой ему сейчас информации. Избежать отравления соком неизвестного растения показалось ему гораздо более важным, чем продолжать игру в молчанку. Демонстративно понюхав кружку и всем своим видом выражая покорность судьбе, он спросил:

— Не могли бы вы дать мне обыкновенной воды?

— Нет, ладжей. Ты должен выпить священный сок Кафы.

— Почему ты называешь меня ладжеем?

— Потому, что лаламы помогают только ладжеям.

— Что это за напиток? Что бывает с теми, кто его выпьет?

— Он становится нашим, его принимают в общину.