Лагур, больше всего озабоченный тем, чтобы скрыть свое состояние, медленно направился навстречу животному. Лалама положила свою длинную, украшенную ужасной пастью голову ему на плечо. Странно, почему-то он не испытал ни страха, ни отвращения. Какое-то необъяснимое чувство дружелюбия исходило от животного и омывало его сознание чистой и ясной волной.

Они стояли рядом, наверно, с минуту. Лагур видел, что Ригас начинает терять терпение. Он уже совсем было собрался отойти от животного, когда услышал тоненький голосок, словно комар пищал у самого уха.

Сначала слова, произносимые этим голоском, показались ему совершенно неразборчивыми, но чем больше он вслушивался, тем больше слов становилось понятными.

— Иди с ними к водопою. Когда солнце зайдет за вершину горы, я помогу тебе бежать. Покажу дорогу. Будут заставлять пить сок Кафы — не делай этого.

— Кто ты? — прошептал Лагур беззвучно, одними губами. Но, видимо, его услышали, потому что пришел ответ, хотя по-прежнему звук этого голоса больше всего походил на комариный писк. Слова теперь звучали вполне отчетливо:

— Я лалама.

— Почему ты хочешь помочь мне?

— Потому, что только ты понимаешь наш язык. Не говори им об этом. Теперь иди. Они не должны догадаться.

Когда Лагур вернулся к поджидавшим его охотникам, Ригас долго с подозрением разглядывал его, словно увидел впервые.

— Почему тебя так любят лаламы?

— Они мне нравятся.

— Нравятся? Их можно почитать. За ними нужно ухаживать и всегда нужно благодарить за помощь. Но как может лалама нравиться?

— Лаг часто говорит непонятные вещи. Такой уж он нам достался. Наверно, у него все еще болит голова.

— У тебя болит голова, Лаг? — спросил Ригас, и Лагур сразу же услышал знакомый писк.

— Не говори ему правды, иначе он догадается, что ты не пил сока Кафы. Скажи, что голова болела утром, но, когда ты напился, боль прошла.

Лагур так и сделал. Это сообщение, видимо, успокоило Ригаса, потому что они наконец тронулись в путь.

Почти сразу же поселок скрылся из глаз в густых зарослях. Лес над их головами сомкнулся, исчезло небо, исчезла далекая вершина горы, все время притягивавшая к себе взгляд Лагура. Почва под Ногами начинала мягко пружинить, постепенно Превращаясь в болото. Они шли уже второй час, и с каждой минутой дурман в голове Лагура рассеивался все больше. Он уже вспомнил, что у него есть другое имя, то, которое ему дали в мире под названием Земля.

Он не смог вспомнить этого имени, но уже знал, что имя Лагур имеет отношение только к поселку охотников, в котором он находился не по своей воле.