Алекс что-то говорил мне – кажется, просил отключить ток. Казалось, «Белль» разваливается на части. Я выключила подачу энергии, и все прекратилось.

– Что случилось? – спросил Алекс.

– Не знаю.

– Может, пустить ток в другую сторону?

Мы попробовали – с тем же результатом.

Я вернулась к своим данным и в конце концов поняла, что произошло.

– Магнитная ось Рамзеса на тридцать градусов отклоняется от оси его вращения, – сказала я Алексу. – Мне следовало сообразить, что это обстоятельство все испортит.

– Почему?

– Когда мы включили ток, корабль выровнялся в соответствии с магнитным полем, как и предполагалось. Но из-за смещения в тридцать градусов магнитное поле постоянно менялось с каждым оборотом пульсара – каждые три четверти секунды. Оттого нас и кидало во все стороны.

– Можно что-нибудь сделать? – с надеждой спросил Алекс. – Попробовать еще раз?

– Я понятия не имею, как компенсировать смещение.

– И что теперь?

У нас оставалось часов пять.

На «Белль-Мари» челнок стартовал с правого борта, а главный шлюз располагался по левому борту. Это создавало еще одну возможность.

Я восстановила искусственную гравитацию и выключила мониторы: не хотелось смотреть, как два светящихся меча становятся все ярче и ярче.

Переборки продолжали нагреваться, завихрения магнитного поля чувствовались все сильнее. На мостике металлические предметы перемещались к носу, но стоило перейти в туалет, находившийся сзади, за жилыми отсеками, как эффект менялся на обратный – та же сила тащила предметы назад.

Раздался звук сирены. Я тут же отключила ее.

– Желтый уровень опасности, – объяснила я. – Радиация.

Алекс кивнул, но промолчал. Я заметила, что он то и дело бросает на меня взгляд, дожидаясь, когда я что-нибудь придумаю. Силы, подобные приливам и отливам, то влекли нас назад, то толкали вперед. Я попыталась выбросить все это из головы и сосредоточиться на том, что нужно сделать. Самым важным обстоятельством было отталкивание любых магнитных полей друг от друга.