Глава 6

Глава 6

В раздраженном состоянии Гумберт Доаль умел ранить фразами и словами гораздо сильнее самого острого кинжала. Однако он мог быть и самым милым и симпатичным товарищем. Вот и сейчас он был как раз в своем втором, приятном воплощении.

— Я действительно не понимаю этого, Джон. Ведь нужно гордиться тем, что употребляешь дрон.

Джон почувствовал на лице слабый румянец, хотя сумел вовремя погасить гнев, непроизвольную реакцию на эти слова. В конце концов его сейчас больше беспокоило желание время от времени бросать взгляд на пару изящных зверушек, лежавших прижавшись друг к другу в дальнем углу комнаты.

Доаль выглядел неважно. Он чудовищно располнел и ничто не напоминало о его прошлой стройности. Его бедра, когда он в простой пижаме упал на покрытую пуховиками кровать, были раза в два толще ноги взрослого Омниарха Хелки. Брюхо напоминало небольшой аэростат. Кожа была чистой, глаза — также невинно-голубые, как и восемь лет назад. Белки глаз не были налиты кровью, зрение нормальное, а веки не опухли. Результат действия дрона, по крайней мере в начальном периоде, человеческий организм мог легко нейтрализовать.

Слабое движение в углу комнаты снова приковало внимание Джона. Одно из лежавших там существ осмелилось встать и издало мягкий, тихий звук, похожий на мяуканье. Бронзовые, горящие глаза посмотрели на Джона, полные жуткого страха.

Гумберт усмехнулся и спокойно сказал:

— Иди сюда, моя дорогая. Он, — Доаль кивнул на Джона, — не сделает тебе ничего плохого.

Существо колебалось пару мгновений, после чего быстро пробежало по комнате, мощным прыжком взобралось на кровать и, пряча морду на груди Гумберта, что-то заурчало. Минутой позже второе существо, как будто уязвленное внезапным одиночеством присоединилось к первому.

Джон только сейчас понял, что когда-то видел этих зверушек. Это были полуразумные существа, жившие в лесах Дессы. Он обратил внимание, что они оба женского пола. И в самом деле красивые, с прекрасным, необычайно мягким и пушистым мехом. Их светло-коричневая шерсть имела одну, более темную полосу вдоль позвоночника и на голове. Их кожа, просвечивающаяся на ладонях и ступнях, имела матово-розовый цвет, как у женщин.

Доаль захихикал:

— Ты всегда был слишком святым для солдата, Джон. Да, да, ты прав. Это мои маленькие любовницы и что в этом странного? Кажется мне, что более сильные извращения существовали между людьми, которыми тебе приходилось командовать. Скажи сам, коммодор Браузен, какое это извращение склонило людей к войнам, в которых участвовали лица только одного пола? Разве не было бы гораздо приятнее, чтобы среди вас было хотя бы несколько мисс в чине сержанта или лейтенанта?