Наслаждаясь обществом очаровательных пайтаров, Салуафата не был, однако, всецело поглощен эйфорией. Еще оставались дела, которые требовалось сделать, иначе инопланетяне не стали бы дальше общаться с ним. Фривольности и развлечения не входили в спектр их понятий о межрасовых отношениях. Вежливые, приятные в общении, иногда даже обворожительные, они никогда не переходили на компанейские отношения. Эту стену общительный министр и намеревался сломать. Все его сотрудники, как начальники, так и подчиненные, любили говорить, что толщину Салуафаты превосходит только его обаяние. Контраст между отточенным интеллектом министра и его мальчишеским обаянием поражал всякого, кто впервые встречался с ним. Если, конечно, термин «мальчишеский» применим к мужчине около двухсот килограммов весом.

Однако самые искренние попытки дипломата сломать скрытый барьер не вызывали у пайтаров ничего, кроме вежливых улыбок. Не показывая разочарования, министр продолжал попытки, но в то же время не забывал о делах, ради которых они здесь собрались.

Правда, заниматься делами на пляже в компании Аймира и четверых пайтаров было затруднительно. Вся трудность заключалась в присутствии женщины, возглавлявшей переговоры о правах на колонизацию Аргуса-5.

Более теплолюбивые, чем большинство землян, пайтары с удовольствием загорали под лучами тропического солнца. У них не было принято обременять себя при этом какой-либо одеждой. Хотя пляж и находился на территории дипломатического комплекса, и, соответственно, имел ограду и охрану, инопланетяне с неохотой согласились принять ограничения, обусловленные необъяснимыми причудами современной человеческой культуры. Все четверо согласились терпеть сделанные для них купальные костюмы, но только очень маленькие купальные костюмы. Несмотря на охрану и защитные экраны вокруг пляжа, полное отсутствие исключительно необходимых полосочек ткани подняло бы бурю в прессе.

В присутствии женщины, похожей на ожившую статую с глазами из драгоценных камней, сконцентрироваться на бизнесе или дипломатии оказалось очень трудно. Другие завидовали его удаче, но в действительности сейчас Салуафата более, чем где-либо, отрабатывал деньги, которые ему платили.

Сидя на складном пляжном стуле, являвшемся собственностью правительства, и глядя на зеркальную гладь лагуны, министр старался держать свои высказывания в рамках тем, представляющих взаимный интерес. Он не пытался заводить светские беседы. Как было замечено уже при первом контакте экипажем «Чагоса», пайтары не вступали в светские беседы и не любили бесцельной болтовни. Но это отнюдь не означало, что такой говорливый человек, как Салуафата, не мог незаметно включить в официальную дипломатическую беседу и обыденные темы. Видя, как Аймир кувыркается в воде с парой других сотрудников отдела обеспечения администрации, министр вытянулся в тени, которую, судя по ее форме, отбрасывала пайтарская женщина.