— Послушайте,— Мэллори медленно и тщательно подбирал слова.— Пайтары не прекрасны. И уж тем более не полезны. Они уничтожили шестьсот тысяч мужчин, женщин и детей. По неким собственным извращенным причинам, не берусь судить, каким именно. Даже если они никогда больше не сделают ничего подобного, так как уже получили все, что им было нужно… ну, это будет еще хуже, чем если бы они попытались повторить подобный ужас где-нибудь еще. Ведь тогда, подучив все необходимое, они останутся безнаказанными.

Бури-Ип остался непоколебим.

— Я же сказал «если», мистер Мэллори. На данный момент никто не собирается списывать со счетов вашу теорию.

— Будьте вы прокляты! Это не теория! — Мэллори понял, что опять оказался на грани срыва, и усилием воли сдержался. Рядом продолжал стоять ассистент, готовый пустить вход инъектор.— Значит, вы не пойдете на конфликте пайтарами?

Представитель Совета тяжело вздохнул.

— Извините, мистер Мэллори, но обвинить целую расу в геноциде по отношению к другой расе, основываясь на словах одного человека… Мы не можем так поступить. Вы должны нас понять. Вам может не нравиться наша точка зрения, но вы должны ее понять.

— Я понимаю только, что если вы не предпримете хоть что-нибудь, по вашей милости человечество будет годами плясать и смеяться в обнимку со своими самыми худшими за всю историю Земли врагами, и эти враги станут смеяться громче всех. Если, конечно, они вообще умеют смеяться.

— Мы обязательно что-нибудь сделаем, мистер Мэллори,— сказала Надуровина, изо всех сил стараясь его успокоить.— Мы выясним, кто лжет, а кто говорит правду. В первую очередь мы намерены выяснить, кто же виноват в том, что произошло на Аргусе-5.

— Вам это не удастся, если вы не зададите нужные вопросы тем, кому следует.— Мэллори закрыл глаза и поглубже ушел в подушки.

Цзе нащупала пульс на его запястье, не доверяя машинам.

— Достаточно. Он совсем недавно пребывал в коме, и мы уже превысили предел его сил.

— Медсестра Цзе права,— поддержал ее Чимбу.— Нам пора уйти, чтобы он мог отдохнуть.

— Когда мы снова сможем поговорить с ним? — спросил Ротенбург. Несмотря на профессиональный скептицизм, его заинтересовал этот человек.

— Не ранее чем завтра.— Чимбу начал потихоньку выпроваживать всех из комнаты, словно он был заботливым отцом, а остальные — его детьми.— Если вы не желаете иметь дело с разумом, который начнет выкидывать разные фортели, дайте нашему пациенту отдохнуть. Если его состояние продолжит улучшаться, вы сможете снова поговорить с ним завтра — с его личного согласия.

— Может, отдохнув, он вспомнит что-нибудь еще,— пробормотал Ротенбург, выходя в коридор.