Алексей, и до того чувствовавший себя не в своей тарелке, теперь и вовсе ошарашено смотрел то на него, то на Ратибора, то на девушку. Слова Славимудра прозвучали, как обвинение.

– Я же сам видел, что меня прикрывали волки и собаки во время моего прорыва в Храм, – сказал он, оправдываясь. – Ты еще говорил, что волки тебя кормят.

Учителя смотрели на него испытывающе, но без осуждения.

– Никто тебя ни в чем не обвиняет, – заверил его Ратибор. – Просто нам нужно правильно оценить ситуацию, прежде чем доложить Совету и выработать план дальнейших действий.

– Ты не помнишь, но нас прикрывало отделение, специально посланное Воеводой, – сказала Правида, накрыв своей ладонью руку Алексея. – Я только начинала учиться, мне нужен был напарник. Ратибор показал мне нескольких кандидатов, я выбрала тебя. После этого он с тобой поговорил, ты согласился. Возле больницы мы встретились, и я повела тебя в лес. Не помнишь?

Алексей с трудом вспомнил то минутное видение. Как произошло раздвоение реальности? Когда? Неужели это результат его похода в Лабиринт? Но ведь это произошло намного позже. Почему?

– Ты в Лабиринте изменил реальность, что сказалось даже на твоем прошлом, – вмешался Аскольд. – Но твой дар повелевать временем настолько силен, что ты сумел восстановить для себя правильную реальность. Или дар здесь ни при чем. Просто помимо воли ты стал ключевой фигурой, на которой завязано несколько реальностей, которые с одинаковой вероятностью имеют место быть. Ты что-то должен сделать или что-то имеешь такое, что должно повлиять на окончательный выбор в пользу одной из них. Тогда остальные исчезнут для всех. Ты, скорее всего, будешь помнить их до единой, потому что ты есть временной константой, неизменной и незыблемой. Вот так.

– Алексей, расскажи, что произошло в пещере на самом деле? – почти потребовала Ярослава.

– Нет, – Константин даже руку поднял в знак протеста.

– Я мать, я имею право знать, – настаивала ведьма.

– Если бы это касалось только твоего сына – не спорю. Но сейчас речь идет о цивилизации, вот так, ни больше, ни меньше.

– Я, как специалист, даже не знаю, что теперь можно приказывать делать безымянному, а что нужно запрещать, – Аскольд покачал головой. – Он играет особую роль в нашей игре, даже еще не имея ни имени, ни статуса.

– С именем, как раз, все просто, – заверил Ратибор. – Так и будем его называть – Безымянный, только с большой буквы. Так что можешь больше никому ничего не рассказывать, Алексей. Теперь ты наш полноправный соратник, вполне самостоятельный и состоявшийся. Я в последний раз обращаюсь к тебе по имени.