– Это не Земля, – сказала Белль.

Голос ее, казалось, доносился откуда-то из-за деревьев.

– Откуда ты знаешь? – спросил Алекс.

– Это не земная Луна.

Три голограммы изображали реку – широкую и спокойную. На одной присутствовала та же женщина: стоя возле дерева, она задумчиво глядела на противоположный берег.

Две голограммы восстановить не удалось. Остальные семь снимались в окрестностях дома. Была картинка, на которой мать и дочь стояли в открытых дверях, что позволяло заглянуть внутрь. Я сумела различить кресло и стол со стоящей на нем лампой. Девочка была на всех семи.

На крыльце стояли два стула и столик с цветком в горшке. Кто-то набросил на спинку одного из стульев пиджак. На лужайке лежала брошенная игрушечная тележка. И еще мы увидели дорожку, соединявшую дом с калиткой.

Вернувшись к реке, мы пристальнее вгляделись в светящееся кольцо на противоположном берегу.

– Можно поближе? – попросила я Белль.

Она навела фокус на кольцо и быстро устремилась к нему. Кольцо увеличилось, превращаясь в отдельные огни вроде фар каких-то машин.

– Ладно, – сказал Алекс. – Давай еще раз взглянем на комбинезон девочки. Вблизи.

Прямо перед нами появилась девочка, которая смеялась и прижималась к матери. На комбинезоне виднелась нарукавная нашивка. Я узнала и комбинезон, и нашивку.

– Он с «Искателя».

– Детский, – сказал Алекс. – Вероятно, сувенирный. – Он посмотрел в небо, но звезды скрывались за облаками. – Это Марголия.

Я легла спать с мыслями о том, как хорошо было бы снова оказаться дома, и уже задремала, когда в дверь каюты постучал Алекс. Включив лампу, я накинула халат и сказала, что можно входить.

Алекс держал в руке чашку с кофе.

– Прости, что беспокою, Чейз.

– Ничего страшного. Что случилось?

– Я кое о чем подумал и хотел бы обсудить это.