– Давай посмотрим, как это выглядело, Белль. И покажи нам границу биозоны.

Белль приглушила свет. Показав нам солнце, она описала вокруг него широкий круг, обозначавший биозону, затем добавила ярко-желтую дугу.

– Это орбита станции. – Рядом с первой дугой прошла вторая. – Орбита луны.

Сближение произошло на внутренней границе биозоны.

– Белль, покажи нам, где в тот момент находилась землеподобная планета, – попросил Алекс.

– Полной уверенности нет: до катастрофы орбита планеты могла быть другой.

– Естественно, она была другой, Белль, – кивнула я.

– Так что мне тогда делать? – раздраженно бросила она.

– Предположим, что землеподобная планета изначально двигалась по стандартной орбите внутри биозоны, возле ее внутренней границы. Где она находилась бы в этом случае?

– Одну минуту, пожалуйста.

Все молчали.

Появился мигающий маркер, отстоявший на ширину ладони от луны и еще дальше – от станции.

– Непохоже на пересечение, – сказал Алекс.

Глава 20

Глава 20

Мы остановим поток идеологической чуши – не важно, идет ли речь о политических, религиозных или социальных теориях, – который течет из поколения в поколение. Мы начнем все заново, в новом месте, по-новому подойдя к делу. Мы извлечем уроки из истории и отвергнем доктрины, из-за которых человечество увязло в какофонии разногласий и хаоса. Мы всегда знали, что величие достижимо, ибо видели, каков потенциал личности, сбросившей оковы конформизма. Теперь же мы продемонстрируем всем, что может произойти, если общество в целом выше всего ценит свободу разума.

Мы все еще вращались по орбите вокруг луны, когда Белль доложила, что обнаружила «Бремерхафен».

– Последний фрагмент головоломки, – сказала я.

– Посмотрим.

Он был меньше, стройнее и длиннее «Искателя». Двигатели были целы. Мы не увидели никаких повреждений, кроме вмятин – вероятно, их нанесли дрейфующие в космосе куски камня и льда. Корпус корабля украшал такой же, как на «Искателе», флаг и надписи, выполненные в несколько ином стиле.