Рааб не стал возражать.

— Ладно, об этом поговорим позднее. Я хотел спросить насчет ружей. Вы не считаете, что они неуместны при контакте с аборигенами?

— Черт побери, неужто я это сам не знаю? — вспылил Де Витт. — Я вовсе не собираюсь стать Кортесом Альтаирским и огнем и мечом завоевывать новый мир. Оружие нам потребуется только для обороны, тем более что его до смешного мало. — Он взглянул на часы. — Все, дискуссия закончена. Пора приступать к работе. Завтра утром мы отправляемся в путь.

Перед рассветом, после беспокойной, полной тяжелых видений ночи Файрли проскользнул в медотсек. Кристенсен спал.

Он выглядел немного лучше, лицо его порозовело, дыхание стало ровнее. Райхер дежурил рядом с койкой и, увидев раннего посетителя, вопросительно поднял красные от недосыпания глаза.

— Скоро мы отправляемся в поход, — тихо сказал Файрли, с жалостью глядя на бывшего начальника экспедиции. — Я надеялся, что он очнется.

Врач грустно покачал головой.

— Я постоянно даю ему успокаивающее. Его сердце работает чуть лучше.

— Мы надеемся на вас, доктор.

— Сделаю все, что смогу. Но сердце Кристенсена слишком изношено. В последние годы он работал практически без отдыха, не обращая внимания на свой возраст. Ладно, счастливого пути, Боб!

Файрли вернулся в каюту и стал упаковывать сумку. Он слегка приободрился, хотя предпочел бы поговорить перед отъездом с Крисом.

Закинув сумку за плечо, филолог вышел из корабля и оказался в предрассветной тьме. Со стороны леса дул холодный сырой ветерок. Рядом с пандусом стояли вездеходы, освещенные прожекторами. Их погрузка была завершена. Одна из машин взревела — проверяли работу двигателя.

Вскоре на пандус вышел Винстед, закутавшийся в теплый плащ. Лицо космобиолога было несчастным — участие в рискованном походе мало его устраивало. Файрли же, напротив, был в хорошем настроении. И догадывался почему. Дело было в чудной девушке по имени Арэл — он очень хотел ее вновь увидеть.

Что— то в облике, в звонком голосе делало ее похожей на «звездную певицу», женщину его мечты…

Хриплый голос Де Витта отвлек филолога от лирических мыслей. Отставной полковник стоял возле пандуса и что-то энергично разъяснял водителям.

— У вас осталось шесть минут, — донеслось до Файрли. — И ни секунды больше! Засекаю время по моим часам…

«С ним будет трудно бороться, — подумал уныло Файрли, спускаясь по пандусу. — Почти безнадежно».

Три дня они двигались через лес, и этот путь оказался на удивление легким. Слишком легким, заметил про себя Файрли. Сидевший рядом с ним на заднем сиденье первого вездехода Винстед неожиданно эхом повторил: