Кеттрик кивнул и ответил:

— Что ж, неделя подходит. За это время мы успеем восстановить все, что вышло из строя на борту в последнем прыжке.

— Тогда поедем в город, — пригласил Флей.

Он кивнул в сторону двух свободных животных. Пока Кеттрик и Бокер взбирались в седла, несколько всадников спешились и приторочили обе части вала к седлу еще одного животного. Кеттрик бросил короткое приказание Чайт, и она затрусила рядом с «лошадью», которая от испуга перешла с рыси на галоп. Кавалькада пересекла поле и направилась к гряде холмов.

Город располагался в долине, огражденной с трех сторон заснеженными горами. Он уступал Ри-Дарве по размерам и красоте. Но он был уникален, как, впрочем, и его жители.

Твейн постепенно умирал, остывая, и на протяжении нескольких последних веков населяющие его народы вынуждены были мигрировать к экваториальным областям, где им также приходилось бороться за выживание, но уже между собой, отвоевывая друг у друга плодородные земли и охотничьи угодья. В прошлом ленивые, тугодумные, малочисленные и плохо подготовленные в военном отношении племена встали перед выбором — либо погибнуть, либо стать единственными хозяевами этого сурового мира.

И народ Флея выстоял в многовековой войне, обретя силу и крепость духа. Они стали называть себя фиргалами, что на их языке означало Последние. Фиргалы, воинственные и упрямые, были настроены навеки оставаться единственными хозяевами Твейна и не собирались никому отдавать ни пяди священной земли, в которой покоились останки их предков и из которой новые поколения черпали свою силу.

Открывшаяся перед взором гостей обширная долина простиралась далеко на юг, переходя от темных тонов городских окраин к светло-зеленым краскам озимых полей. И над всем царил огромный шар красно-золотистого солнца. Весной на заливных лугах, расположенных по обе стороны от широкой извилистой реки, паслись большие стада. По долине были разбросаны рощи, в которых животные спасались во время летней изнуряющей жары.

Флей посмотрел на древнее красное солнце с сыновней преданностью и почтением.

— Оно переживет меня, — проговорил он. — И моих младших детей, и внуков. Наверное, и через две тысячи лет наши потомки повторят древнюю пословицу: «Зачем человеку бояться за себя, пока светит солнце?»

— Действительно, зачем? — согласился Кеттрик, выжидательно глядя на Флея. Но тот больше ничего не сказал. И всадники спустились в город по извилистой тропе.

Дома здесь походили на каменные крепости. Некоторые из них вросли глубоко в каменистый грунт, другие поднялись над поверхностью на два-три этажа, но все они жались друг к другу, как бы стараясь сохранить тепло и вместе устоять против снежных буранов и обжигающего горного ветра. Заполняя почти треть долины, городские здания захватывали и предгорья, выстраиваясь рядами на широких террасах. Из сотен труб поднимался белесый дым. Большинство построек на окраинах было предназначено для зимовки скота. Шерстистые животные самых разнообразных пород и размеров теснились в огражденных загонах. Кеттрик разглядел среди городских зданий кузницы и дубильни, мастерские и небольшие фабрики, обеспечивающие население всем необходимым. Фиргалы гордились тем, что были совершенно независимы от других миров созвездия.