Наконец второй вождь с десятью каменьями в ожерелье вскочил на ноги и, потрясая копьем, выкрикнул:
— Веди нас, Гнак!
Остальные мужчины племени слились в дружном крике:
— Гнак! Гнак!
Гордость распирала Гнака, хотя он по-прежнему ничего не понимал. Его хвост выгнулся упругой дугой. Вести вперед своих людей — это дело вождя, и само величие идеи подхлестнуло его самолюбие. Он топнул ногой, стукнул кулаком в грудь и прокричал:
— Гнак спасет солнце!
И он пошел в сторону реки, и вслед за ним потянулась добрая половина племени.
— Бог будет говорить через говорящие бревна, — поразмыслив, сказал Гнак шагавшим рядом с ним гостям.
— А если не будет? — взволновался Бокер, обращаясь к Кеттрику на галакто. — А если люди реки ничего не знают о Сери и его людях?
— Тогда ты не переживешь следующее утро, только и всего, — подбодрил его Кеттрик. — Так что успокойся и наслаждайся жизнью.
— А я буду молиться о чуде, — дрожащим голосом произнес Глеван.
Вскоре отряд спустился к реке. На ее берегу лежали выдолбленные внутри бревна различной длины, которые служили для криннов своеобразными барабанами. С помощью таких бревен могли переговариваться все племена криннов, живущие вдоль реки. Гнак взял в руки тяжелую палку и начал лупить ею по «барабанам» что было сил. А Кеттрик включил тем временем рацию, но никто не ответил на его призыв — видимо, шлюпка уже ушла из зоны слышимости.
Солнце поднялось выше, и жара стала еще сильнее. Стрелка счетчика уверенно двигалась к красной черте. Грохот первобытного телеграфа джунглей замер, захлебнувшись. На Кеттрика нахлынуло острое чувство нереальности происходящего. Он перестал бояться и даже вообще беспокоиться. Оглянувшись на глиняного божка, сидящего возле священного костра, он тихо произнес на галакто:
— Если подведешь своего братца, больше никаких тебе подношений, понял?
И так Кеттрик продолжал сидеть в полузабытьи, ни о чем не думая и ничего не слыша.
Его вернул к действительности Бокер, который тряс его за плечо, приговаривая:
— Очнись, Джонни. Кажется, они что-то узнали.
Глава 24