При нулевой гравитации пули, которые исторгло из себя тело Шан, просто зависли перед ней. Если бы кто-то умудрился заснять, как в нее стреляют, а потом поставил бы запись на обратную перемотку, это выглядело бы примерно так же. Эдди бы оценил.

Раньше Шан частенько спрашивала себя: а привыкнет ли она когда-нибудь к потрясающим целительным способностям с'наатата? Теперь она знала наверняка, что такой возможности ей уже не представится.

Не судьба.

Виджисси, свернувшийся клубочком неподалеку от нее, дышал тяжело и часто. Она слегка подтолкнула его плечом, чтобы он отплыл к переборке, и он приоткрыл черные хищные глаза, с трудом сфокусировал на ней взгляд. Она надеялась, что он и в самом деле видит ее. Справа от Виджисси — Шан видела боковым зрением — Эд Беннетт все еще возился с охлаждающим компрессом, пытался получше пристроить его на носу, глядя в маленькое зеркальце из камуфляжного комплекта. Странно, она раньше не замечала за ним особенной заботы о внешности. Вид у него был самый что ни на есть расстроенный.

Он заметил, что она смотрит в его сторону, и захлопнул футляр с зеркальцем.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он, подплывая к ней поближе — насколько осмеливался. — Все еще болит?

Она пронзила его взглядом; собственно, с заклеенным ртом у нее не было особенного выбора, однако Шан прекрасно умела отдавать приказы, не раскрывая рта. Эд бросил обеспокоенный взгляд на Линдсей, а потом все же принялся отклеивать клейкую ленту.

— Отставить, — отрезала Линдсей, оторвавшись от монитора слежения.

Беннетт проигнорировал ее приказ и отклеил остатки ленты, причинив ей боль. Шан взглянула в его черные ореховые глаза, разделенные заскорузлым кусочком ткани. Они с Беннеттом очутились почти нос к носу.

— Отвали.

Если бы она еще раз врезала ему головой в лицо — она и тогда не смогла бы ранить его сильнее. Ему не все равно, что она о нем думает. Может, он даже считал, что поступил достойно похвалы, нарушив субординацию ради ее спасения. При других обстоятельствах это и вправду был бы героический поступок. А так… Лучше бы он позволил Линдсей взорвать ее. Беннетт хотел как лучше, а получилось, что он только все запутал.

— Простите, босс, — сказал он. — Мне правда очень жаль. Но я прослежу за тем, чтобы они с вами обращались как должно.