– По-хорошему, надо было бы тебя посадить на виду у отца, и чтобы ни шагу без разрешения. Но я обещала, – повышаю голос, заметив ужас в глазах подсудимого, – что тебе не придется с ним разговаривать. Поэтому будешь под наблюдением у меня. И без дела тоже не останешься, надо же направить твою энергию в мирное русло.

Выдержав паузу, я набираю Эцагану.

– Зайди ко мне на минуточку, дело одно обсудить.

– Я тут с капитаном занят, – хихикает Эцаган.

– Значит, вместе с ним зайди, он тоже захочет знать про Кировы художества.

Видимо, у Эцагана включена громкая связь, потому что я отчетливо слышу стон Азамата:

– Ну что еще-о-о?!

– Иди-иди сюда, – усмехаюсь. – Узнаешь много интересного.

Через минуту они являются. Кир съежился в своем кресле, как будто пытается врасти в спинку. Я в двух словах рассказываю о его подвиге.

– Кир! – восклицает Азамат с таким праведным гневом на лице, что хоть еще один парадный портрет рисуй. – Ты о чем думал вообще, хуже Лизы!

– Э? – удивляюсь я.

– Я понимаю, она знающего отличить не может, но ты-то куда смотрел?! Он же мог тебя как угодно заворожить, балбес ты маленький! Ты себе вообще представляешь, что такое – иметь во врагах знающего?!

– Все я отличил! – возмущается Кир, временно обретя опору. – Я прекрасно понимал, что он знающий, только мне на это плевать со скалы, на меня их сила не действует, хоть обколдуйся!

– Это ты с чего такое решил? – интересуется Эцаган, с ироничной улыбкой наблюдающий нашу семейную сцену.

– С того! По опыту знаю! Что, думаете, я со знающими не лаялся?

Азамат задумывается.

– Ты серьезно считаешь, что они тебе не угроза?

– Серьезно, – мрачно подтверждает Кир. – Пробовали, не выходит. Да спросите сами эту женщину, которая драку видела. Он меня связать попытался, второго связал, а на мне веревки рвутся. И не только веревки, ничего на меня не работает.

– Ты это после благословения Ирлик-хона проверял? – уточняет Азамат.

– Да при чем тут ваш Ирлик-хон! – отмахивается Кир. – Это давно уже, с детства.