Я аж давлюсь.

– Ирлик, солнце, я-то почем знаю? Я ее даже не видела ни разу!

– Ты тоже женщина! – убедительно поясняет Ирлик. – Тебе виднее должно быть.

– Ну-у… – развожу руками. – Если так рассуждать, то раз мне нравится, значит, и ей должно понравиться. А ты что, ей его дарить собрался?

– Еще чего! Я просто ее в гости пригласил, хотел попросить, чтобы она мне водопад в западной пещере сделала. Так что мне важно, чтобы ей все понравилось. Ну ладно, будем надеяться, ты права. Гонорар засчитан, – подмигивает он мне. – Кто у вас тут рамки делает, мне надо, чтобы на стену повесить!

– У Бэра приятель есть… А ты на обед не останешься? – спрашиваю, видя, что Ирлик уже занялся откреплением вышивки от стены и сворачиванием в рулон.

– Вот закажу рамку и вернусь, – обещает он. – Время нынче дорого!

Я радуюсь, что успела отснять свое произведение сегодня утром, хотя и не ожидала, что за ним так скоро явится заказчик.

Ирлик сматывается через окно третьего этажа, а я возвращаюсь в гостиную, где происходит цыганочка с выходом: матушка натурально троллит Аравата. Азамат с мелким отсел подальше, чтобы не принимать участия в конфликте, дети и гости – как будто спектакль смотреть пришли. Хос обычно оставляет телохранителей за порогом наших комнат, поскольку здесь ему ничто не грозит, но сейчас он явно чувствует себя неуютно и предпочел бы спрятаться за широкое плечо. Не найдя ничего более подходящего, он прячется за Айшу – она сама-то хиленькая, зато как колданет…

– А что же ты ничего не ешь, дорогой? – интересуется матушка, наворачивая мясо с Араватовой тарелки.

Над Араватом в воздухе проскакивают электрические разряды.

– Наверное, потому что уступил тебе свою порцию, – цедит он.

– А что же слуги тебе еще не принесут? Неужто ты не произвел на них достаточно сильного впечатления? – сладким голосом продолжает Ийзих.

– Полагаю, что Азамат их распустил, – выкручивается Арават. – А вот с каких это пор ты с богами якшаешься?

– Да с лета примерно, – как ни в чем не бывало ответствует матушка. – Тебя, что ль, завидки берут?

– Меня-то ничего не берет, а вот тебя как бы не взяли… на ужин.

– Ой, уж ты будешь горче всех горевать, – усмехается матушка. – Да только боги-то у нас покраше тебя, и мне на коврик у двери не указывают, как некоторые.

Арават сморщивает все лицо в гримасу неверия:

– Ты смеешь жаловаться на мое обращение? Я тебя подобрал с рыбной помойки, отмыл, накормил и в доме поселил – и ты еще претензии предъявляешь?!