Ольга вернулась к столу. Она взяла со стола другой шприц – для забора крови.

- Как только препарат растворится…

- Ты приступишь к забору крови, - Кир договорил за нее. – Все нормально.

Ольга отшвырнула шприц. Он шумно врезался в приборную панель.

- Ни черта не нормально! Я уподобилась ей, - Ольга боялась обернуться и посмотреть Киру в глаза.

- Это твоя работа, - Кир пожал плечами.

- Это твоя жизнь!

- Если бы у меня был выбор, - он смотрел на ее изгибы и видел, как она дышит, слышал, как скрипит ткань костюма от сжимаемых кулаков.

- И у меня, - Ольга развернулась и посмотрела на Кира. – Но я не могу тебя спасти, как бы мне этого не хотелось. Сегодня я возьму у тебя кровь. Тебе станет еще хуже. И через неделю все повторится. И этот забор может стать твоим предпоследним, - она заставила себя смотреть ему в глаза.

Она хотела запомнить его взгляд: его ненависть к ней и ко всем кто работает в лаборатории. Ей нужно было видеть его страх, чтобы он являлся ей в кошмарах. Она хотела видеть мольбу о спасении, чтобы отвергнуть ее и ненавидеть потом себя за это. Сейчас она была над ним, чтобы потом в ночных снах быть на самом дне. Но в глазах Кира была лишь жалость к ней. Хрупкая и беззащитная – обнаженная до невозможности. Лишь он сейчас это подметил. Как давно она ненавидит себя, что готова при любом поводе кинуться в яму, что разверзнется перед ней. И все же пропасти она не искала. Но пользовалась случаем чтобы нанести себе еще одну рану, глазами тех кого отправляет на смерть. Ритуал должен быть исполнен идеально, чтобы каждый последующий день приближал ее к выходу из чистилища.

- Я смирился, - соврал Кир.

- И я, - тихо призналась она.

Развернувшись, Ольга схватила со стола другой автошприц и взяла у Кира еще несколько кубиков крови. Лекарство начинало действовать. Тело переставало быть ватным. Кир пошевелил руками и ногами, проверяя их послушность. Все как будто возвращалось в норму. Кир радовался, что хоть на какое-то время к нему возвращаются силы. Ему захотелось встать и пройтись. Он вскочил на ноги немного пошатываясь. Ольга испугалась прыткости Кира, но улыбка на его лице успокаивала. Он сделал шаг, потом другой; начал обходить вокруг кресла. Ноги крепли с каждой минутой, он чувствовал их силу. Голова не кружилась. Кир закрыл глаза. Одной рукой он держался за кресло и ходил кругом, думая о том, что ему сейчас хорошо.

- Я уволюсь, - вдруг произнесла Ольга.

Кир остановился. Он обернулся на нее.

- Я не могу больше здесь работать и терпеть все это. Я боюсь своего отношения к смерти.