Но планам чиновника не суждено было сбыться. Произошедшее сегодня в городе и в институте невозможно заключить в какие-либо рамки роковых случайностей или закономерностей. Смерть видного государственного ученого Данилевского, привлечет нежелательное внимание прессы. Тем более что за исследованиями «патологии 6» следят журналисты. Отсутствие главного фигуранта в этих исследованиях профессора Данилевского, сразу же вызовет огромное количество вопросов. Смерть его громко аукнется для всей страны.

Майор Саврасов вскоре был извещен о произошедшем в институте. Опять возвращаться в этот гадюшник; еще и убийство, внутри офицера бушевала буря. Скрывать о том, что в стенах института уже вторая смерть не представлялось возможным. Саврасов после внимательного осмотра места гибели профессора направился к директору.

Пасмурная погода с каждым часом приобретала черные оттенки. Рыхлые тяжелые  тучи ползли над городом. К исходу дня, небеса пролились холодным ливнем. Словно пытаясь смыть грязь со стен, оттереть со зданий черные царапины. Ветер завывал и невидимыми громадами врезался в дома. Дождь лил до самой ночи не переставая. Приход весны был испорчен окончательно. Из-за ливня были остановлены все работы на месте происшествия перед институтом. Солдаты, находившиеся там, укрепляли купол. Ученые-вирусологи находились в здании БиоНИЦ, в спальном блоке. Кроме них в исследовательском центре находился и его директор Антон Исаевич. Для него смерть друга оказалась настоящим ударом. Он стоял у окна. Тяжелые капли дождя били в стекло, размазывая картину за окном. В голове сплошная чехарда. Мысли беспорядочно копошились, доставляя ноющую боль. А дождь все шел. Живой как никогда, но безразличный к чувствам людей. Он изливался большими каплями, словно обозлившись на город. Никогда за многие годы Антон Исаевич не хотел так напиться как сейчас. Взять бутылку водки и осушить ее, чтобы всем мысли утонули в едком пойле. Но старый директор лишь вздыхал. Ему нужна была свежая голова, крепкие руки и твердый шаг.

Через четыре дня на совете Кириллу дадут слово, и он выступит с каким-то невероятным предложением. Антон Исаевич не отрывался от окна. Он смотрел, как по стеклу сплошным потоком стекают тяжелые, набухшие капли дождя. Вдали, еле различимые фигуры солдат, пытающиеся совладать с порывами ветра и укрепить купол. Антон Исаевич ждал… когда нахлынет усталость, и он наконец-то заснет и вскоре наступит новый день, и начнется этот проклятый совет ученых. Винбург сам хлопочет за Кирилла. То, что чиновник преследует собственные цели, Антон Исаевич понял давно. Только не знал он одного, а именно: что готовит Кирилл для совета. А, значит, не знает к чему готовиться. Все идет как нельзя плохо. Разговор с Кириллом не разрешил ни одной проблемы, а только усугубил их. По версии Кирилла выходит, что профессор сам вколол себе инъекцию, чтобы на себе проверить ее действие. «Врет ли Кирилл или нет? – размышлял Антон Исаевич. – Мог Данилевский вколоть и сделать себе инъекцию? Великий ученый и на тебе, сделать укол непроверенной вакцины. И какого черта он вообще занимался вакциной, когда министерство дало другое задание?..» И даже система слежения в лаборатории ничем не могла помочь. Она в тот день не работала из-за повреждений нескольких коммуникационных узлов, сделавших БиоНИЦ уязвимым. Сверкнула молния. Яркий ветвистый всполох прорезал тучи. Раздался грохот. «Кирилл сказал, что объявит о своем варианте исследований на заседании совета, - Антон Исаевич вновь погрузился в раздумья. –  Но что он собирается сообщить совету такого, что не пожелал сообщить мне? Зря я отговорил майора от допроса Кирилла. Сейчас бы мы все знали и знали к чему готовиться. Винбург ведет игру и этот юнец главная фигура без сомнений».