- Не волнуйся, моя работа не отвлечет нас от представления, - Кнут показал ей экран прибора и нажал на кнопку. – Видишь? Выключил. Не люблю смешивать работу и отдых.

В мыслях Еланы не было претензий по этому поводу, но она была рада услышать эти слова от Кнута. Хотя, что-то ей подсказывало, что он не жалует оперу. Наверное, уж слишком сосредоточенный вид говорил о том, что это высококультурное мероприятие не по его моде. Но сегодняшний вечер был просто идеальным, чтобы разрушать его думами непонятного характера. В конце концов, Кнут дарил это представление ей, а, значит, все замечательно. Зал быстро наполнился зрителями предвкушающими зрелище. Погас свет, Елана затаила дыхание. Лишь глухой стук сердца заполнял обрушившуюся тишину.

Кнут вслушивался в биение сердца Еланы. Он смотрел на нее, немного повернув голову. Ему нравилось, как она выглядит. Ее волосы с вплетенным украшением казались чем-то волшебным и таким необычным. Он улыбнулся своим мыслям: как мало красивого он видел и так близко, что можно прикоснуться и сжать в руках. Да так сильно, что можно навредить. Кнут закрывал глаза и чувствовал, как трепетно стучит сердце единственного человека, которому он когда-то готов был отдать свое. Кнут перевел думы на соседей по ложе.

Он читал их и чувствовал их эмоции. Рядом с ним сидела состоятельная пара лет 38-40. Они были частыми гостями в Мариинском, но ходили сюда только из-за его статуса. Им было наплевать на происходящее на сцене. Больше их интересовало, что происходит на ложах: кто в них сидит и во что одет. Где-то среди гостей был тот, ради кого они пришли сюда, ради кого показывали свои возможности. Позади них сидела пожилая пара: мужчине было лет 60, женщина, по-видимому, была его ровесницей, но на вид старше. Они не были столь уж богаты, чтобы позволить себе поход в такое дорогое место. Но копили всегда и с удовольствием готовились к такому большому событию. Они даже покупали наряды к премьерам. В отличие от парочки впереди, они действительно наслаждались происходящим на сцене и ловили каждый звук и жест артистов. Кнут понурил голову. Мысли состоятельной парочки вызывали у него отвращение. Они обсуждали всех, кто попадался им на глаза. Устав от этого, Кнут вернулся к Елане.

Он смотрел на нее и ему абсолютно не хотелось знать о чем она думает. По ее лицу было видно как ей хорошо и что она наслаждается каждым мгновением сидя здесь и сейчас. Кнут закрыл глаза. Он слушал пение и заглушал свои собственные мысли. Елана была права в своих догадках, что Кнут не любит оперу, но он ценил ее силу в способность заглушить его разум тогда, когда у него нет на это сил. Здесь он отдыхал и наслаждался. Он с удовольствием закрывал глаза, и информация от мира прекращала поступать в его мозг. Словно в постели с оперой, где чистый человеческий голос исполненный силой пронизывал его насквозь.