Майор тяжело вздохнул. Необходимо было действовать. Скрывать Каро в этой квартире невозможно. Соседи видели, как он приехал в дом с кем-то босоногим, укутанным в плащ. Можно предположить, что в неразберихе им повезло, и на выезжающих мотоциклах никто не заметил Каро. Даже если это так, погоню за ними все равно пошлют. Анализ ситуации в Деревне покажет, что среди останков погибших и сгоревших тел нет кого-то особенно важного. Они наверняка пустят химических ищеек. Избавиться от биохимического следа было практически невозможно. Обратится к Кнуту? Но он не явился на встречу после подрыва исследовательского центра. Она не была назначена, но Саврасов надеялся увидеть его. Кнут давно устал от жизни. Ненависть, которую он испытывал к ней и отдельным ее представителям могла подвести его к последней черте. Саврасов тер рукой лоб, не желая верить, что за рулем одного из грузовиков с бомбой был Кнут. Химбаты после взрыва БиоНИЦ как сквозь землю провалились: ни одной работающей ячейки, ни слухов об их дальнейших планах. Майор усмехнулся: какие могут быть планы у химбатов, если Кнут создал их с одной единственной целью – уничтожить то, что когда-то пробудило в нем чудовище. Даже если предположить что Кнут жив, и он не стал садиться за баранку грузовика с бомбой, то на его поиски уйдет время. Где искать самого таинственного человека, которого не должно существовать? Да и найди его, Саврасов понимал, что подпишет Каро еще один смертный приговор. Ведь для Кнута Каро был собственным отражением – монстром, проклятым и искалеченным созданием, которому прописана одна лишь дорога – смерть. Майор размышлял. Он ждал ответа на свое послание, отправленное несколько часов назад. Он просил организовать ему встречу с адмиралом космического флота России – адмиралом Савлом. Саврасов надеялся на эту встречу. У него не было других вариантов. Единственный способ скрыть химический след – отправить Каро в космос. Там его искать не будут.

Саврасов не мог понять, как батальоны наци узнали о местонахождении спецрезервации. Борцы за чистоту человеческой ДНК давно рыскали возле БиоНИЦ в надежде отыскать ниточки, ведущие к засекреченному объекту, где жили больные «белой язвой». Майор усмехнулся. Слово жили – вызвало в нем приступ злости и гнева. Перед глазами стояли бесчисленное количество трупов, горящих в домах и на улицах – торжество человеческой дикости и одержимости. Саврасов раскидывал в уме всю информацию, которая была у него. Он сам предупреждал профессоршу Кроберг об опасностях крайне агрессивных группировок. «Жива ли она?», - мимолетно пролетел вопрос. Еще одна одержимая. Что отличало ее от тех, кто сжигал несчастных больных как скот, зараженный чумой?! Саврасов отвел взгляд в сторону. Он чувствовал, как с обратной стороны двери на него кто-то смотрит. Майор прислушался – было тихо. Лишь звуки улицы и проезжающие машины. Из комнаты донесся тихий скрип полов, который резко прекратился. Саврасов встал с кресла и медленно направился к двери, вслушиваясь, не показалось ли ему. Подойдя к ней почти вплотную, он положил руку на ручку и слушал. Внутри было тихо. Он осторожно дернул за рукоять и открыл дверь, отодвинув ее в сторону.