– Мы пытаемся найти хоть кого-нибудь уже десять тысяч лет, – ответил Алекс. – Рано или поздно мы все равно наткнулись бы на вас.

Все заулыбались.

– И слава богу, – прошептал Сипа. Голос его дрогнул.

Когда заиграл оркестр, юноша – его звали Барнас – пригласил меня на танец и сказал, что я самая красивая женщина из всех, кого он встречал. Спросив, что я делаю завтра вечером, он предложил прогуляться по берегу реки или прокатиться на каноэ в лунном свете. Он добавил, что не знает точно, будет ли видна в это время луна, но постарается сделать все возможное.

– Знаешь, Барнас, – сказала я ему, – когда-нибудь ты станешь заядлым сердцеедом.

К сожалению, я не знала, как будет «сердцеед», и сказала эти слова на стандартном, но он прекрасно меня понял.

– Значит, да? – с надеждой улыбнулся он.

Алекс спросил Висенду, можно ли поговорить с ней наедине. Кивнув, она повела нас в небольшую комнатку напротив библиотеки.

– Мне хотелось посидеть вместе с вами, – сказала она. – Чем еще мы можем вам помочь?

– Спасибо, Висенда, – ответил Алекс. – Вы и так сделали для нас все, о чем мы могли бы попросить.

В небольшом очаге мирно горел огонь.

– Рада слышать.

– У вашего народа долгая история. Что вы думаете о своем будущем?

– Вы наверняка заметили, что мы оказались не в лучшем положении.

– Я заметил, что детей слишком мало и что у вас есть пустые комнаты.

Висенда закрыла глаза. Я подозревала, что в молодости она была красива. Почему-то она не казалась мне старой: побитой жизнью – да, пожалуй, но не старой.

– У нас всего около тридцати детей в возрасте до двенадцати лет. Этого явно недостаточно. Жизнь здесь тяжела, приходится много трудиться. Погода постоянно меняется, немало людей болеет. Не всегда удается собрать урожай, и каждый год умирает все больше народу. Мы пытаемся запасать еду на черный день, но… – Она бросила долгий взгляд на огонь. – Многие сдались. Люди не хотят, чтобы в этом мире рождались дети, – для них это слишком больно. Мы помним, сколько нас было менее двух поколений назад, а теперь, оглядываясь, видим, сколько осталось. Многие из пожилых жалеют, что не погибли в Темные времена, говоря, что умершим тогда повезло. Такие разговоры слышны постоянно. – Висенда взглянула на стены, выкрашенные в темный цвет. На одной из них висели четыре или пять рисунков, вероятно сделанных в лучшие времена, – какой-то мужчина, животные, воздушные змеи, лодки. – Похоже, – грустно улыбнулась она, – Господь решил с нами покончить. Но конец оказался не совсем таким, как мы ожидали, – не быстрым и не безболезненным. Выжили единицы – неизвестно, с какой целью. Возможно, для того, чтобы задуматься о случившемся и спросить себя: почему все так вышло?