— Хорошо, что це-Цали не бил тебя. Я сама люблю воспитывать своих рабов. Даже если это мои родственники. Как ты, например.

— Мы с вами родственники? Боюсь, это ваши больные фантазии.

— В некоторой степени. И это очевидно. Я — потомок Богини, как и ты.

— Вы скорее потомок Баторий, уважаемая. Хотя если обвинения против трансильванской графини были сфальсифицированы, то ваша слава вас не подвела, — я выразительно посмотрела на два лежащих на розовом мраморе тела — молодого мужчины и девушки. Буквально несколькими минутами ранее Цалибу Дева-Иннатха с удовольствием демонстрировала мне покорность своих рабов. Я пробовала отвернуться, но сильные руки меднокожих рабынь держали меня крепко. Девушка, похоже, еще дышала. Мужчине повезло больше — он был мертв.

— Я не знаю, кто такая Баторий, Статуя. Я — прямой потомок Исиды, эманации Богини, и подозреваю, что ты тоже. Но сейчас ты — моя собственность. Если я скажу тебе перестать дышать, ты перестанешь. И задохнешься с огромной благодарностью ко мне, твоей милостивой госпоже, даровавшей тебе столь легкую и не мучительную смерть.

По сравнению с Иннатхой, бывший бравиум Ньол казался мне милым невинным шалуном. Я всего лишь день провела во Дворце, но иногда мне казалось, что проще было бы тронуться рассудком. Как назло это не представлялось возможным, потому что меня не покидала мысль об Ишме — как она там, где она. С того момента, как мы оказались во Дворце, нас разлучили и не у кого было спросить о ней. У самой Цалибу я не спрашивала из вредности. Ну и еще, чтобы она не срывала злость на меня на девчонке.

— Ты понравилась Яклину, но все же он подарил тебя мне, — продолжала Иннатха, — Ты должна понимать, что помочь тебе некому. Я решаю оставить тебя себе. Ты рада?

А вот хрен тебе. Назло буду молчать.

Цалибу хищно улыбнулась.

— Глупая. Богиня наградила тебя драгоценностями, а ты и не поняла. Если бы можно было — я бы просто вырезала их из твоих рук, но с ними ты нужна мне живой, как это ни печально. Будешь одной из моих Статуй. Ты ведь захочешь угодить своей госпоже, правда, Статуя?

— Послушайте, уважаемая, — я так устала, что даже бояться сил не было. Куда хуже? По сравнению с Иннатхой все мои предыдущие злоключения казались так, черновиком.

— Если вы о пытках, — продолжила я, — То вытерпеть можно все. И привыкнуть можно ко всему. К чему угодно. Не хватало мне, культурному человеку двадцать второго века потакать больным фантазиям средневековой маньячки на отсталой планете.

Все. Теперь мне конец придет. Ну и слава прогрессу.

— Ошибаешься, Статуя, — весело сказала Иннатха, — Привыкнуть можно не ко всему. Яклин рассказал о тебе больше, чем ты думаешь.