Селин хочет помочь ему. Но как это сделать? Сейчас она просто взгляд. Тот, кто не может закрыть глаза, потому что это не в его власти. Это данность, а не выбор.

       Селин пытается докричаться до человека. Она срывает голос, не издавая ни звука. Приходится смотреть на происходящее. На эту бессмысленную возню с пузырящейся кровью и визгом металла. С оживающими имплантами, которые убегают в темный угол, чтобы устроить там собственную возню.

       Становится ясно, что человеку нельзя помочь - такова данность сна. Каждое действие, имеющее цель, отдается эхом, приходящим из темного угла - импланты, каркас человека без души, чутко реагируют на каждое движение.

       Селин начинает понимать... Этот мир пропитан ядом энтропии.

       Отрава в желаниях, причинах и целях. В познании. В каждом действии... Яд энтропии везде. Это фундаментальная неисправимая порочность. Вездесущий многоликий голод.

       Селин получает возможность двигаться - она медленно обходит человека сбоку...