Мужчина покачал головой, открыл ногой дверь и направился в медицинский отсек.

Через час, отмытая, обследованная и намазанная лечебными средствами, она лежала под источником заживляющего света, не утратив ни своего ехидства, ни решимости.

- Вы всегда предпочитаете спорить с женщинами, когда они совершенно голые?

- Ты не голая, ты покрыта мазью, - ответил мужчина в тон ей. - Не меняй тему. Нам нужно закончить предыдущий разговор. Ты попросилась в пятую программу, а я тебе отказал. Никакой пятой программы. Ты сама меня не простишь, если я позволю тебе на это решиться.

- Я вас заранее прощаю. Уже простила. Я вас даже обнять могу, если хотите, только осторожно, а то вы ко мне прилипнете.

- Поверь, я знаю, что ты меня не простишь. Я же вижу, в каком ты сейчас состоянии: на задании что-то пошло не так. Рано или поздно ты мне расскажешь, побесишься, а потом успокоишься. Не допускай необратимых ошибок.

- Я вам могу прямо сейчас рассказать, что случилось. Всё пошло не так. Вся моя жизнь пошла не так, причём с самого начала. Я не хочу знать того, что знаю. Я не хочу верить в то, во что меня постоянно тыкают носом. Я вижу только зло, только зло.

Её голос сорвался, и она отвернулась к стене. Через несколько секунд, собравшись с силами, она продолжила: - Вы же знаете, что это никогда не изменится?

Она посмотрела ему в глаза, и он не смог выдержать её взгляда.

- Знаю. Но ты всегда с этим справляешься. Ты всегда всё держишь под контролем. Ты презираешь тех, кто сдаётся. Ты хочешь презирать себя?