— Рада видеть тебя. Величайшие Семь Деяний Малфора меркнут пред твоим подвигом! Мы думали, что дни Трижды Поименованного прошли. — Впервые она посмотрела в сторону; ее взгляд пробежался над всей группой, стоящей к ним ближе всего. — Мы помним о подвигах Лангрона и Адсир, Туллуса и Родн. Ты присоединился к этой благородной и прекрасной компании, родственник!

Услышав эти имена, Фарри ощутил, как в голове слабо зашевелились воспоминания. И он покачал головой.

— Ты воздаешь мне слишком много чести, сестра. Я пользовался силами, что не были моими собственными. — Он вытащил руки из ее ладоней и положил на ремень, чтобы показать на то, что сделали для него кузнецы и Ворланд. — Лангроны… — Тут он заколебался. Чем же это будет для нее, когда для него самого это слово ничего не означает, только что он ему родственен?

— Да, имя, — раздалось у него в мозгу. — И вероятно всего лишь имя — ибо клан исчез. Понимаешь? — Она кивнула на крылатых, рассевшихся рядами. Потом ее рука поднялась и погладила кончик его крыла, и он уловил то, что она имела в виду. Этого цвета не было более ни на одном из собравшихся, кроме него самого.

— Ланкуар и Лисе, Лайстал и Лойн, — когда она громко произносила ему эти имена, он понимал, что помнит их, несмотря на барьер в мозгу. — Но лангроны больше не отвечают на призыв… Если только кто–то не спрятался на Дальнем Крае. А сколько нас было? — она подняла руку между собою и Фарри и распрямила очень красивые и изящные пальцы, и так — несколько раз.

И тут он мысленно увидел, к чему она стремится — к угрожающе выглядящей горе, голым скалам и отражающемуся от них тусклому угрюмому свету, что, казалось, свинцовым грузом давил ей на сердце. Если кого–нибудь из ее родственников уволокли туда или он сам улетел к этим горам, движимый невыразимым отчаянием…

— Они не ответили на призыв…

Фарри даже вздрогнул от неожиданности от другого мысленного голоса, хрипло прервавшего его мысли. Это оказался крылатый с красно–белыми крыльями, который отделился от группы своего народа, чтобы явиться к ним. Фарри не ощутил в этих словах радушного отношения — ничего, кроме забытого холода.

— Если они не пришли на Великий Созыв, то либо погибли, либо защищены своей отдаленностью, гасящей мысли. Ты — не настоящий родственник, Гласрант.

— Тогда делай, что пожелаешь! — выпалили Атра. — Кто подрезал, не дав подняться, Амассу, когда она была беременна? Кто выслал Певцов Судьбы в этот час?

— Что нужно было совершить, сделано. Иногда один умирает ради многих…

— Это я и прежде слышал, — произнес Фарри, вставая. — Не об этом ли ты думала, сестра? — его рука коснулась плеча Атры, и ему стало трудно дышать, ибо от этого прикосновения он почувствовал источник тепла, о существовании которого ранее не знал: но это тепло не вызвало огненный ожог, а скорее нежность и исцеление…