— Хорошая идея. — Она отклеилась от липучки около капитанского ложа и последовала за старым пилотом на выход.

Лицо наблюдавшего за ними Джошуа украсилось слегка недоуменным выражением. «Не твое дело», — строго напомнил он себе. Кроме того, надо вспомнить и о Келли, хотя после возвращения с Лалонда ее не узнать. И Луиза еще была. И Иона.

— А я обойдусь без выпивки и сразу пойду спать, — объявил он оставшимся двоим.

Из рубки они выходили по одному. Только на выходе из шлюза их поймала системщица из ремонтной компании — ей требовалось разрешение капитана на доступ к внутренностям корабля, чтобы составить график ремонта. Джошуа пришлось задержаться еще, чтобы обсудить первоочередные задачи и перекачать ей файлы по тем системам, что больше всего пострадали над Лалондом.

Когда он наконец покинул звездолет, на борту не оставалось никого. Цирк в предшлюзнике кончился, репортеры разлетелись, и даже завалящего пристава не осталось, чтобы проверить капитана на одержимость. «Нехорошо, — подумал он, — и совсем не похоже на Транквиллити».

Пассажирский лифт довез его до втулки, соединявшей диск космопорта с центром северной оконечности обиталища. Тот из десяти метровокзалов, обслуживавших порт, куда попал Джошуа, оказался почти пуст — в нем был всего один человек.

У выхода из шлюза ждала Иона в синем, как море, саронге и блузке в тон. Джошуа грустно улыбнулся своим воспоминаниям.

— Я тебя помню, — проговорила она.

— Надо же, а я думал, забыла давно.

— Нет. Только не тебя, что бы ни случилось.

Они стояли друг против друга. Джошуа вглядывался в ее лицо, впитавшее слишком много мудрости для таких нежных черт.

— Я был дураком, — признался он.

— Думаю, один спор мы с тобой можем себе позволить, разве нет?

— Я не один раз был дураком.

— Транквиллити сейчас сортирует воспоминания спасенных тобой эденистов. Я горжусь тем, что ты сделал в этом рейсе, Джошуа, и я не о пилотских подвигах говорю. Очень горжусь.

Джошуа оставалось лишь бессильно кивнуть. Он много дней мечтал о таком вот воссоединении; улетев после ссоры, он оставил слишком много недоговоренным, несказанным. А теперь, когда мечта его исполнилась, мысли его возвращались к Луизе, которую он тоже оставил. Это все Варлоу виноват, он и эта дурацкая клятва — не так бессердечно относиться к женщинам.

— Ты устал. — Иона протянула ему руку. — Пойдем домой.

Джошуа опустил взгляд. Ее рука тянулась к нему, тонкая и прекрасная. Он взял ее пальцы в свои, заново открывая, какая горячая у нес кожа.

Паркер Хиггенс не покидал Транквиллити уже двадцать лет. Тогда он совершил короткий рейс на одном из кораблей адамистов, чтобы отвезти в университет на Нанджине свою статью и отобрать кандидатов для участия в Леймилском проекте. Тогда перелет ему не понравился — космическая болезнь ухитрялась обходить все блоки, которые нейросеть ставила на его нервных цепочках.