— Любой военный корабль, входящий в околоземное пространство, должен иметь такой код. У них столько промышленности на орбите, столько населенных астероидов, что они страшно боятся ущерба, который может нанести даже один вражеский корабль. Так что капитанам всех судов конфедеративного флота выдается код РБК, который подтверждает, что им законом разрешено нести на борту оружие и что они выполняют официальную миссию. Это защита против захвата судов.

— Безусловно, — проговорил Квинн. — Но она не должна была сработать. С нами — не должна. Тебе следовало знать.

Никто из находившихся в рубке не повернул к Баджану головы — все вдруг стали по уши заняты ремонтом. Квинн высился над капитаном, точно огромный стервятник.

— Этот Мауер, он крепкая скотина, Квинн. Он меня обманул, вот и все. Он у меня поплатится за это, клянусь. Брат Божий будет гордиться мной, когда я спущу на него своего змия.

— Не стоит, — добродушно ответил Квинн. Баджан еле слышно всхлипнул от облегчения.

— Я сам прослежу за его страданиями.

— Но… как?

В абсолютной тишине отчетливо послышался смешок Лоуренса Диллона.

— Оставь, Баджан, ублюдочек, — приказал Квинн. — Ты подвел меня.

— Оставить? Оставить что?

— Тело, которым я тебя одарил. Ты его не заслуживаешь.

— Не-ет! — взвыл Баджан.

— Сгинь. Или я запихну тебя в ноль-тау.

С прощальным всхлипом Баджан позволил себе обрушиться в бездну, теряя сладостный поток ощущений. Душа его еще выла от муки, когда переполненная пустота сомкнулась вокруг нее.

Гуртан Мауер слабо кашлянул, дрожа всем телом. Из одного кошмара он попал в другой. Рубка «Танту» превратилась в древнюю гробницу, где продукты высоких технологий торчали чужеродными элементами из резного эбенового дерева. У его ложа стоял монах в угольно-черной рясе. Слабые алые отблески вырывали из тьмы под широким капюшоном контур гипсово-бледного лика. На груди монаха свисало с серебряной цепи перевернутое распятие — невесомость на него почему-то никак не влияла.

— Ты противился не только моей воле, — проговорил Квинн. — Это я почти мог бы снести. Но когда ты умолчал об этом долбаном коде РБК, ты пошел против воли Брата Божьего. Сейчас я должен был быть уже на причале. К утру я целовал бы землю у подножия орбитальной башни. Мне предназначено было принести Евангелие Ночи всему этому долбаному миру! И ты меня обломал, козел! Ты!!!

Комбинезон Мауера вспыхнул. В невесомости пламя становилось ярко-синей жидкостью, торопливо растекавшейся по торсу и конечностям капитана. Отшелушивались клочья обгорелой ткани, обнажая обугленную кожу. Громко шелестели вентиляторы за решетками, пытаясь выгнать из замкнутого пространства рубки ужасную вонь.