— Вот именно сейчас, дорогая, — возразила Тина. — В кои-то веки наш орангутанг оказался прав. Это мягкое успокаивающее, и сейчас он в нем нуждается, — Стефани подозрительно нахмурилась, заслышав непривычные властные нотки в голосе Тины.

— В свое время я была медсестрой, — добавила Тина и презрительно-величавым жестом поправила черную шаль.

Стефани взяла фляжку и осторожно поднесла ее к губам Мойо. Он вдохнул и тихонько закашлялся.

Автобус громко застонал и подал назад метра на два. Все схватились за стойки, чтобы не упасть. Макфи наклонился и заглянул в разбитое ветровое стекло.

— В нем мы уже никуда не уедем, — сказал он. — Надо сматываться, пока нас не смыло.

— Мы не можем его беспокоить, — возразила Стефани. — Надо подождать.

— Река почти достигла уровня дороги, а до выхода из долины надо одолеть как минимум полтора километра.

— Уровень дороги? Этого не может быть. Ведь мы на двадцать метров выше дна долины.

Фары «Кармического крестоносца» не работали, поэтому она направила узкую полоску белого огня на дорогу. Земля, казалось, превратилась в воду. Ее вообще не было видно. Склоны и впадины погрузились на несколько сантиметров в желто-коричневую воду. По более плоской части ландшафта (там, по всей видимости, и проходила дорога), проплывали обломки веток, части стволов и слипшиеся в зеленую массу листья. Ничто не стояло на месте, все двигалось, и в нескончаемом этом движении было что-то зловещее. Пока смотрела, со склона сорвалось еще одно дерево и, сохраняя вертикальное положение, пролетело мимо автобуса, пока не достигло реки. Стефани не хотелось думать, сколько еще деревьев готовы были упасть к их ногам.

— Ты прав, — сказала она. — Придется идти.

Кохрейн взял фляжку.

— Ну как, получше? — Мойо только дернулся. — Эй, не о чем горевать. Ты нарастишь все заново. Чего проще?

Мойо истерически расхохотался.

— И что же, вообразить, что я вижу? Да, да, конечно. Чего уж проще? — он заплакал, осторожно притрагиваясь к обезображенному лицу. — Я виноват. Я так виноват.

— Ты же остановил автобус, — сказала Стефани. — Спас всех нас. В чем ты можешь быть перед нами виноват?

— Не перед вами! — застонал он. — Перед ним! Я у него прошу прощения. Ведь это не мое тело, а его. Посмотрите, что я с ним сделал. При чем здесь вы? О Господи! Зачем все это случилось? Лучше бы мы все погибли.

— Дай мне аптечку, — сказала Тина Рене. — Быстрей!

Стефани снова обняла Мойо за плечо, надеясь принести ему облегчение своей энергистической силой. Макфи и Франклин пытались открыть заклинившую дверь. Взглянув друг на друга, они взялись за руки и закрыли глаза. Огромная секция корпуса, вылетев наружу, превратилась в сущий хлам. Дождь рванулся в салон мокрым ружейным залпом. Рена с трудом пробралась к кабине с аптечкой, открыла застежки.