— Генерал Хилтч, ваше мнение.

— Мне не нравится медленный сценарий, мадам. Я с глубоким уважением отношусь к офицерам адмирала Фарквара, но не уверен, что им удастся помешать одержимым собираться в одном месте. Можно замедлить их продвижение, но остановить нельзя. А как только это произойдет, мы пропали. В настоящий момент мы диктуем им ход событий, и от этого контроля я не хочу отказываться. Здесь у нас единственное и значительное преимущество.

— Хорошо. Я объявлю вам свое решение до рассвета по местному времени.

Виртуальная беседа завершилась, как и всегда, без проволочек. Кирстен поморгала, и глазам ее предстали очертания собственного кабинета. Соприкосновение с нормальностью было ей сейчас как никогда необходимо. Ночные бдения изматывали. Даже в Тайном совете во дворце Аполлона было не так трудно: там они давали политическим решениям созреть. Освобождение требовало решать немедля, а Салдана к этому приучены не были. В любом современном кризисе главный вопрос: посылать или нет флот. Все остальное — за адмиралом.

Я осуществляю политические решения, а не военные.

Но Освобождение все это изменило, стерло различия. Военные решения являлись одновременно и политическими.

Она встала, потянулась, подошла к бюсту Алистера. Провела рукой по знакомым, уверенным чертам.

— Что бы сделал ты? — пробормотала она.

Ее, разумеется, никто не обвинит, сделай она неправильный выбор. Семья ее поддержит в любом случае. Вышла из кабинета. Вскочив со стула, так что ножки громко царапнули по полу, перед нею вытянулся конюший, Сильвестр Жерэй.

— Устал? — спросила она.

— Нет, мадам.

— Неправда, конечно же, устал. Пойду на свою половину. До семи утра ты мне не понадобишься. Поспи или, по крайней мере, отдохни.

— Благодарю, мадам, — и отвесил почтительный поклон.

В личных апартаментах прислуги было мало. Так она распорядилась. В комнатах темно и спокойно. Почти так, как, по ее представлениям, должно быть вечером в нормальном доме. Няня и служанка сидели в гостиной, рядом со спальнями детей. Кирстен на мгновение задержалась, послушала. Жених няни был сейчас в королевском флоте и не звонил ей уже два дня. Служанка выражала сочувствие.

Все, подумала Кирстен, в той или иной степени вовлечены в кампанию. А ведь это еще только начало. Церкви явно не удавалось успокоить людей, избавить их от страха перед потустороньем, несмотря на то, что, по заверениям атерстонского епископа, все церкви планеты заполнялись прихожанами. Больше, чем в канун Рождества, говорил он почти с возмущением.

Она открыла дверь в кабинет Эдварда, не постучав, опомнившись, только когда очутилась в комнате. С ним на кожаном диване была девушка, его теперешняя любовница. Кирстен вспомнила секретный файл, который ей предоставил Яннике Дермот: дочь мелкопоместного дворянина, управлявшего к тому же транспортной фирмой. Лет двадцати, хорошенькая, высокая, с очень длинными ногами, нежным личиком. У Эдварда они все такие. Девушка в ужасе уставилась на Кирстен и постаралась придать своему наряду более пристойный вид. Задача не из легких, подумала с усмешкой княгиня: ведь на вечернее платье ушло слишком мало материала. Из дрожащих пальцев девушки выпал бокал вина.