Неизвестно, что они будут делать, гомункулы эти, если хозяин погибнет. Сейчас Чедаш потерял сознание, и они стягивались сюда, к запертым дверям. Хозяин в опасности. Хозяина нужно спасать.

Дверь выглядела крепкой. Да еще мембраны…

Лукас и Скорда стояли на одной линии, примерно в метре от двери, в полутора метрах друг от друга. Стояли неподвижно. Как роботы.

И абсолютно одинаково улыбались.

Они ждали, когда дверь не выдержит. Они хотели, чтобы дверь не выдержала.

Долбанные аристократы!

Потеря Чедашем сознания стала сигналом не только для гомункулов. Она стала сигналом и для Дэвида. Устройство захвачено, чип полностью контролирует его.

«Языка» взяли. Теперь нужно время на «допрос». Изучить зашитый софт, установить нормальное взаимодействие. И, в конце концов, получить контроль над всей автоматикой цитадели.

Тогда Климент Пылаев, начнет штурм.

* * *

Чип, он многозадачный. Удобно. Дэвид одновременно отключил силовое поле над цитаделью и блокировал доступ к системе местным администраторам. Он не мог контролировать всю цитадель. Технически — запросто, но физически мозгов бы не хватило, а сам по себе чип на это не годился, тут творчески мыслить надо.

Цель штурма — уничтожение всех до единого гомункулов. Они будут драться до последнего, сдаваться не умеют, на компромиссы не пойдут.

— Открываю купол, — доложил Дэвид. — Сейчас начнется. Я пока запер вообще все двери.

Отрезанные друг от друга в разных секторах цитадели бойцы Чедаша, не будь дураки, взялись уничтожать все имеющиеся в пределах досягаемости видеодатчики. Знают, что наблюдать за ними могут теперь только враги? Как они, интересно, между собой связываются? Скорда обыскал оба трупа, оружие нашел, а приборов связи — никаких.

Они псионики, у них свои методы — там, где датчики уцелели, Дэвид видел, как гомункулы парами и тройками встают напротив запертых дверей, просто смотрят, а ганпласт за мембранами дрожит и гнется, и рано или поздно, конечно не выдержит. Но это телекинез или как-то так. Еще среди гомункулов пирокинетики есть. А для связи надо телепатом быть. Или нет?

— Или Чедаш, пока жив, остается ретранслятором, — предположил Скорда. — С дверями насколько все плохо? Как с нашей? Хуже?

— Как с нашей.