— Мы встретили малоизученный природный объект сложной структуры, лучше обойти его стороной. Обычная предосторожность и не более.

Капитан начал маневрировать. Кресла зашевелились как живые, компенсируя перегрузку. Застонал корпус, и словно в ответ вскрикнул кто-то из людей. Лоран не понял — кто. Мария взглянула лишь на дочь. Малышка Ольга лежала тихо. Веки девочки отяжелели, словно она хотела спать. Странно. Почему ей не передался испытываемый взрослыми страх? Лоран вдруг вспомнила, как Ольга, играя в парикмахера, заплетала косички господину Смиту. Как у надменного лорда хватало терпения выносить шалости ребёнка? Смит единственный на борту обладал волосами нужной длины, но стойко выносил связанные с этим неудобства. Он вообще прекрасно относился к ребёнку, и Ольга его любила.

— Так и должно быть, чтобы они раскачивались? — спросил Ян Косинов.

В голоса мальчика слышался еле прикрытый страх, и Мария отвлеклась от дочери, ответила спокойно и рассудительно:

— Да, конечно, это просто означает, что маневр боковой. При старте и посадке всё выглядит иначе. Современные суда очень маневренны, даже на большой скорости, и амортизаторы рассчитаны для компенсации перегрузок любого вектора.

Кресла опять зашевелились, и Мария замолчала. Тревога Лорана выросла, что-то очень энергично действовал капитан.

— А можно связаться с рубкой и узнать, что там происходит? — спросил он.

— Я отключила связь. Вредно отвлекать пилота от работы при совершении сложных перестроений. Скоро всё узнаем.

Корабль слегка тряхнуло.

— Очередной маневр, — прокомментировал Лоран.

Самым напуганным выглядел Ян Косинов. Собственно говоря, так и должно быть. Ольга заснула. Личико безмятежно сияло, трогательно приоткрылся маленький рот. Клейн так и сидел с закрытыми глазами. Его сосредоточенно-жёсткое лицо выглядело чужим. Наиболее спокойным показался Смит, он даже слегка улыбнулся, когда Мария встретилась с ним взглядом. Лоран был напуган, но постарался скрыть страх. Ему показалось, что последний толчок не был маневром.

От следующей атаки Марев частично ушёл: удар на фоне ходовой перегрузки выглядел слабым.

— Большое препятствие, — сказал Лоран, — что-то мы долго маневрируем. Или мне кажется?

Он понимал, что правду не скажут, но и от вопроса удержаться не мог.

— Объект или объекты имеют собственное количество движения, и оно почти совпадает с нашим, — заметила Мария. — Смена курса займёт какое-то время.

Едва она успела договорить, как корабль тряхнуло по-настоящему. В голове сам собой зародился звон, заныли зубы, потом все прочие кости. Лоран сглотнул, пытаясь преодолеть тошноту. Неизвестность пугала и страх всё труднее становилось удерживать внутри, как и обед. Минуту все молчали, Лоран не вытерпел и заговорил первым: