Итс начал судорожно хватать ртом воздух. Корин отпустил его.

– Говори.

Управитель, держась за горло и с ужасом глядя на сержанта, стал по одному выдавливать из себя слова:

– Там. … В той… спальне. … Где… мертвец.

Итс опустил руки и ссутулился. И без того небольшой, он теперь казался карликом.

– В ней есть схрон? Отвечай! – продолжал давить на него Корин.

– Так. В стене. Но он открывается только изнутри, если там кто-нибудь прячется.

– Слуховая труба там есть?

– Есть, страж.

– Воздух попадает туда из комнаты?

– И снаружи тоже. На случай пожара.

– Так. А теперь Итс скажет, где его «пожизненное тело».

– Страж храма, Итс… Итс… Итс не может!

– В присутствии Иоры нам будет проще договориться. Она, мыслю, и так рядом, но…

– Как ты узнал, страж!

– Не говори стражу храма «ты», управитель. Оэр с тобой неровня. Или Итс желает его унизить?

– Нет, нет! Итс оговорился! Он виноват.

– Вижу твой искренний страх и прощаю. А что до Иоры… У стража храма голова на плечах, а не пустая колода. Во время штурма Итсу нужно держать «пожизненное тело» при себе. Так? Иначе, как управитель отправит его в Страну Теней, когда селяне ворвутся в башню? Иора ведь сама себя умертвить не может – тяжкое преступление перед Всемогущим. Соверши она его, и будут ей уготованы вечные страдания в Пустыне Хокто.

– Так, страж. Иору живой никто не получит.

– Оэра заботит еще одно. Пока он не знает, почему. Скажи, где наидостойнишее «тело» эрдена Отэу? Оно ведь в замке, а не на острове посреди черной воды, как все думают. Так?