– И накройте ее какой-нибудь рогожей, – проорал Корин. – Дружинники захотят зажечь траву огненными стрелами. Рохт понял?

– Так!

– Оэр сбросит вниз два тюка принадлежащего храму имущества. Последи, чтобы к ним никто не прикасался. Потом страж храма и сам спрыгнет. Рохт сделает?!

– Рохт услышал, Оэр!

Старейшина начал раздавать указания окружившим его селянам.

– Рохт! Под башню надо сделать подкоп. Глубиной пять больших махов и длиной семь больших махов. Пусть копатели сменяют друг друга чаще. Башню надо взять до вечера. Распорядись!

– Так, Оэр!

К башне вскоре подогнали четырехколесную повозку с наваленным сеном, которое было прикрыто драной, грязной рогожкой.

Пастухи-лучники приготовились к стрельбе по бойницам.

– Первый пошел, – негромко сказал Корин по-русски, бросая вниз завернутого в покрывало Бернини.

Раздался грохот – в железную крышку лаза начали чем-то колотить. Напрасный труд! Сержант даже не оглянулся.

Как только сверток упал в сено, несколько пастухов пустили стрелы в бойницы второго этажа башни. Вероятно, кто-то из дружинников Отэу захотел посмотреть, что сбросил вниз страж храма.

Селяне торопливо стащили с повозки завернутого в покрывало Бернини и отнесли его за одну из баррикад.

– Второй пошел.

Корин швырнул сверток с пленницей и проводил его взглядом, немного перегнувшись через зубцы. Землянин слышал, как сзади все еще кто-то старался выбить крышку лаза. Но удары стали более глухими – стражи замка, без сомнения, затащили наверх что-то тяжелое.

Едва селяне стянули с копны сверток с пленницей, Корин прыгнул сам, отстегнув меч и держа его в левой руке.

Когда землянин упал на сено, две горящих стрелы пробили рогожку. Но ни ткань, ни сухая трава не загорелись. Корин быстро соскочил с повозки и укрылся за баррикадой.

– Родичи Рохта полили сено водой, – усмехнувшись, сказал старейшина.

– Так, Рохт. Наверняка разумное слово было твоим. Где имущество храма, многоживущий?

– Вон оно. Бафр присматривает за ним.