Саймон Иллиан и врач появились почти одновременно. Обоих пострадавших увели в тихую гостиную в задней части дома; Корделия и Друшикко пошли следом. По требованию Форкосигана врач начал осмотр с Куделки.

— Один выстрел? — спросил Иллиан.

— Только один, — подтвердил Форкосиган, наблюдая за его губами. — Если бы он задержался, чтобы сделать второй, то мог бы прищучить меня.

— Если бы он задержался, мы сами смогли бы его прищучить. Следственная группа уже там. Стрелявший, естественно, давно скрылся. Ничего не скажешь, место он выбрал разумно — десятки путей к отступлению.

— Мы каждый день меняем маршрут, — проговорил Куделка; он с трудом следил за разговором, прижимая к лицу носовой платок. — Откуда он узнал, где устроить засаду?

— Видимо, утечка информации, — процедил капитан Иллиан.

— Не обязательно, — возразил Форкосиган. — Ближе к дому маршрутов не так уж много. Он мог ждать там несколько дней.

— Прямо у границы охраняемого района? — заметил Иллиан. — Не нравится мне это.

— Меня больше тревожит то, что он промахнулся, — ответил Форкосиган. — Почему? Может, это нечто вроде предупреждения?

— Это было старое оружие, — возразил Иллиан. — Система наведения могла отказать — никто из очевидцев не заметил «зайчика» от лазера. — Он умолк, заметив, как побледнела Корделия. — Миледи, я уверен, что стрелял какой-то сумасшедший. По крайней мере совершенно точно известно, что он был один.

— И откуда же у маньяка армейский гранатомет? — осведомилась она.

Иллиан смутился.

— Это мы обязательно выясним. Но гранатомет был явно старого образца.

— Разве вы не уничтожаете списанное вооружение?

— Его так много…

Корделия вспыхнула.

— Тому, кто стрелял, надо было сделать всего один выстрел. Если бы он не промахнулся, а попал в автомобиль, Эйрела разнесло бы на мелкие кусочки. Сейчас ваши следователи разбирались бы, которые молекулы его, а которые — от Ку.

Лицо Друшикко стало серым, а Форкосиган нахмурился.

— Хотите, Саймон, я вам точно подсчитаю амплитуду резонансных колебаний для герметичного пассажирского салона? — яростно и беспощадно продолжала Корделия. — Тот, кто выбрал именно это оружие, был компетентным военным техником — хотя, к счастью, плохим стрелком.

Она с трудом заставила себя замолчать, ощутив в своем голосе истерические нотки.