И она вопросительно склонила голову, сверкая любопытными глазками.

— Мы сколько-то-юродные братья, — объяснил Майлз. — Э-э… а кто эта молодая леди рядом с Айвеном?

Матрона гордо улыбнулась:

— Это моя дочь, Сильвет.

Ну конечно — дочь. Посол и его супруга по-барраярски чувствительны к общественному положению окружающих. Майлз, принадлежащий к старшей ветви семьи, к тому же сын премьер-министра графа Форкосигана — персона несравненно более значительная, нежели Айвен Форпатрил. А это значит — о Господи! — что он обречен. Ему все время будут доставаться важные матроны, а Айвену посчастливится развлекать их дочек…

— Прекрасная пара, — хрипло выговорил Майлз.

— Да, правда? А все-таки насколько в близком родстве вы с ним, лорд Форкосиган?

— Э?.. Мы с Айвеном? Наши бабушки — сестры. Моя была старшей дочерью принца Ксава, а бабушка Айвена — младшей.

— Принцессы? Как романтично!

Майлз подумал было, не рассказать ли этой любознательной особе, как бабушку, ее брата и большинство детей искрошили в мясной фарш во время правления императора Ури Безумного. Нет, супруга мэра сочтет эту историю всего лишь потрясающим романом ужасов или — того хуже — романтичной сказкой. Маловероятно, чтобы до нее дошла истина. А истиной была безобразная тупость политики Ури, последствия которой волнами разошлись во все стороны, до сих пор коверкая жизнь Барраяра.

— У лорда Форпатрила есть замок? — лукаво осведомилась пожилая дама.

— О нет. У его матери, моей тетки Форпатрил, — (вот уж кто настоящая акула — проглотила бы тебя одним мигом!) — очень милый дом в столице, Форбарр-Султане. — Майлз помолчал. — Мы когда-то владели замком. Но его сожгли в конце эпохи Изоляции.

— Развалины замка! Да ведь это почти так же прекрасно!

— Дьявольски живописные, — всерьез заверил ее Майлз.

Кто-то оставил тарелочку с недоеденными закусками на краю фонтана. Майлз взял рогалик и начал крошить его в воду. Золотые рыбки медленно подплывали к поверхности и беззвучно заглатывали крошки.

Одна из них отказалась реагировать на приманку и осталась лежать на дне. Как интересно: золотая рыбка, которая не ест. Ну вот и объяснение пересчета рыбок, порученного Айвену. А вдруг эта упрямица — дьявольское изобретение цетагандийцев, и чешуя у нее блестит золотом, потому что именно из него изготовлена?

Он может с кошачьей стремительностью схватить ее, раздавить каблуком и с торжествующим воплем вскинуть над головой для всеобщего обозрения ее механические потроха: «Ах! Благодаря моей сообразительности я обнаружил среди вас шпиона!»

Но если его догадка ошибочна… Под ногой что-то хлюпнет, матрона отшатнется, и сын премьер-министра Барраяра приобретет репутацию молодого человека с серьезными проблемами в области психики… Майлз представил себе, как с хохотом выкрикивает ужаснувшейся женщине, поскальзываясь на рыбьих кишках: «Вы бы видели, что я делаю с котятами!»