Выведенный из себя, Майлз огрызнулся:

— Черт подери, сэр, а чего бы вы хотели? Дендарийцы такие же барраярские войска, как и те, что носят императорскую форму, пусть они об этом даже не подозревают. Мне поручено ими заниматься. Я не могу игнорировать их ради того, чтобы как следует играть роль лейтенанта Форкосигана.

Галени качнулся на задних ножках стула, подняв брови:

— Играть роль лейтенанта Форкосигана? А кто же вы, по-вашему?

— Я…

Майлз замолчал: у него вдруг закружилась голова, как при падении в неисправной лифтовой шахте. До него даже не сразу дошел смысл вопроса. Молчание затянулось.

Галени сложил руки на столе, беспокойно хмурясь. Голос его зазвучал мягче:

— Запутались, да?

— Я… — Майлз беспомощно развел руками. — Когда я адмирал Нейсмит, мой долг — быть адмиралом Нейсмитом. Обычно мне не приходится вот так раздваиваться.

Галени наклонил голову:

— Но ведь Нейсмит нереален. Вы сами это сказали.

— Э-э… Правильно, сэр. Нейсмит нереален. — Майлз перевел дыхание. — Но его обязанности реальны. И ответственность — тоже. Нам надо прийти к какому-то более разумному решению относительно уклада моей Здешней жизни, чтобы я мог их выполнять.

Похоже, Галени так и не уразумел, что, когда он получил под свое начало Майлза, его штат увеличился не на одного, а на пять тысяч человек. Но если он это осознает, не начнет ли он вмешиваться в их жизнь? Стиснув зубы, Майлз решил ни при каких условиях не объяснять этого. В нем поднялась горячая волна… ревности? Господи, пусть Галени продолжает считать, что дендарийцы — мое личное дело.

— Гм-м… — Галени растирал лоб. — Да… Но впредь, когда обязанности адмирала Нейсмита потребуют вашего присутствия, вы обращаетесь ко мне, лейтенант Форкосиган. — Он вздохнул. — Считайте, что вам дан испытательный срок. Я бы посадил вас под домашний арест, но посол потребовал, чтобы сегодня днем вы выступили в качестве сопровождающего. Не забывайте, что я мог предъявить вам серьезнейшие обвинения. Например, неповиновение приказу.

— Я… остро осознаю это, сэр. А что будет с Айвеном?

— Там посмотрим.

Мысль об Айвене заставила Галени резко встряхнуть головой. Майлз посочувствовал ему.

— Хорошо, сэр. — Он понимал, что докучать Галени больше не следует.

— Вы свободны.

Великолепно, подумал Майлз, выходя из кабинета. Сначала Галени считал, что я нарушаю субординацию. А теперь думает, что я сумасшедший.