Для виду немного по сопротивлявшись, она сама вменяя вцепилась клещом.

  - Точно завтра отдыхаем?

  - Можешь заварить дверь. Горелка есть в ремонтном наборе скафандра!

   Ядвига взвизгнув, от избытка чувств впилась мне в ухо зубками и потрепала.

  - Ну, наконец!

   Далее я позволил зацеловать себя и затянуть под одеяло. Это уже было отработано и необходимо, чтобы не летать по каюте от каждого резкого движения при касании поверхности.

   Ядвига, вообще взяла все в свои руки и так сказать кое-что еще. Удовлетворив первую жажду, погасила свет и занялась мной уже медленно урча от радости и удовольствия.

   Млея и чувствуя ее "голод", я даже устыдился, что забыл о том, что девочки требуют кроме всего прочего и ласки.

  Ядвига почувствовав это, приостановилась и потерлась щекой о мою, лизнув в ухо.

  - Я соскучилась!

  - Чувствую.

  - Чувствуй глубже мерзавец!

   Она усилила натиск и ее восторг от быстрого и горячего обладания мной почти оглушил. Я позволил себе раствориться в этом жаре и мы сливались в этой эйфории, пока я не был окончательно опустошен. Похоже мы сами не заметили как уснули после этого.

   Утром по корабельному времени, приоткрыв глаз, понял, что мы каким-то образом чуть не выбрались из под одеяла. Тихонько подтянув себя и обнимающего меня доктора за эластичный ремень. Нырнул под одеяло.

   Ядвига проснулась и первым делом, еще даже не добравшись губами до моих, задвигала тазом сонно проворковав.

  - Ты обещал.

   Я упиваясь ее теплом запахом и обожанием вместо ответа обнял и помогая ей двигаться руками стал целовать. Нравится мне целовать ее зеленые глаза, пухлые тугие губы. Ну и вообще что попадется... Она везде вкусная и обворожительно восхитительная, а уж объятая утренней нежностью и негой, особенно...

   Снова выжав меня до капли, от восторга мой ребенок даже расплакался от счастья.

  Я же лежал и гладя ее и целуя думал, что наверное прав отец. За все время нашей близости, она не разу не заводила разговоров об оформлении отношений. Но не на минуту не сомневалась в их правильности и необходимости. И не разу не ставила в укор отношение с другими женщинами, хотя как медицинский работник подразделения знала о них. Видимо это и накладывало некие обратные обязательства. За частую, мы сами творим свою мораль. И ее нарушения, опять же только на нашей собственной совести. А себе соврать куда как труднее ибо скрыть от себя невозможно содеянного.

   Поразмышляв над высокими материями, сам не заметил как опять уснул.